Последние отзывы

  50  

Размышляя об этом, Брунетти поймал себя на мысли, что не может вспомнить ни одного случая, когда удалось бы собрать достаточное количество доказательств для вынесения обвинительного приговора по делу о ростовщичестве — преступлении, означенном в законодательстве, однако не часто фигурирующем в зале суда.

Комиссар удобно устроился за столом и дал волю воображению и памяти. Он пытался со всех сторон рассмотреть тот факт, что в бумажнике Франко Росси в день смерти находился счет с записанным на нем телефонным номером офиса Сандро Каппелли. Каким Росси показался ему, Брунетти, когда приходил по поводу документов на квартиру? Росси серьезно относился к своей работе — это было, пожалуй, самым сильным впечатлением, которое он оставил у Брунетти. Скучноватый, более вдумчивый, чем можно ожидать от такого молодого человека, Росси тем не менее был ему симпатичен.

Брунетти не удалось додуматься до чего-нибудь полезного в расследовании: он слишком плохо представлял, что произошло с Росси на самом деле, но зато он сумел скоротать время в ожидании звонка Гавини.

Брунетти снял трубку, как только телефон зазвонил.

— Синьор комиссар. — Гавини, назвавшись, немедленно перешел к делу. — Я просмотрел оба журнала: с записями адресов и телефонных номеров клиентов и с записями входящих и исходящих звонков. — Брунетти был весь внимание. — Клиент по имени Франко Росси не значится, но Сандро звонил на его номер три раза в течение последнего месяца своей жизни.

— Куда он звонил? Домой или на службу? — спросил Брунетти.

— Это имеет значение?

— Все может иметь значение.

— Он звонил Росси в Кадастровый отдел, — уточнил Гавини.

— Сколько по времени длились звонки?

Перед собеседником Брунетти, видимо, лежал открытый журнал, потому что он ответил без запинки:

— Двенадцать минут, шесть и последний — восемь… А вы не знаете, звонил ли Росси Сандро?

— Я еще не проверял его телефонные разговоры, — признался Брунетти, не чувствуя ни малейшего смущения. — Я получу данные завтра. — Тут комиссар вспомнил, что этот человек адвокат, а не его коллега-полицейский и он не обязан отчитываться перед Гавини или делиться информацией. Вот добывать информацию — это его работа. — Как зовут следователя, который ведет это дело? — спросил Брунетти.

— А почему вы интересуетесь?

— Я хотел бы поговорить с ним, — заявил Брунетти. Последовала долгая пауза. — Вам известно его имя? — настаивал Брунетти.

— Риджетто, Анжело Риджетто, — последовал лаконичный ответ.

Брунетти решил, что на сегодня хватит. Он поблагодарил Гавини, не давая ему обещаний позвонить по поводу телефонных звонков Росси, и положил трубку, озабоченный внезапной холодностью, с которой Гавини произнес имя человека, ответственного за расследование убийства его партнера.

Он сразу же позвонил синьорине Элеттре и попросил ее раздобыть данные обо всех звонках, сделанных с домашнего телефона Росси в течение последних трех месяцев. Когда он поинтересовался, можно ли узнать добавочный номер Росси в Кадастровом отделе и проверить его, она предложила сделать распечатку и этих звонков за последние три месяца.

Пока она еще оставалась на линии, он попросил ее дозвониться до Феррары и как можно скорее соединить его с судебным следователем Анжело Риджетто.

Брунетти положил перед собой листок бумаги, собираясь составить список людей, которые, как он считал, могли бы предоставить ему информацию о венецианских строццини. Сам он ничего не знал о ростовщиках, разве что смутно догадывался, что они существуют, внедрившись в общество так же глубоко, как личинки червей в мертвое тело. Подобно некоторым видам бактерий, им для выживания требовались темнота — мрачные закоулки городской экономики и, само собой, вселяющая страх репутация, которая не давала людям, к ним обратившимся, права на свободу выбора. Они процветали и жирели в атмосфере тайны и подспудной угрозы. Брунетти смотрел перед собой и удивлялся, что перед ним все еще лежит пустой листок: он не смог пока вспомнить ни одного человека, который мог бы помочь пролить свет на темные дела строццини.

Наконец на ум ему пришло одно имя, и он вынул телефонную книгу, чтобы найти номер банка, где работала его знакомая. Когда он просматривал страницы, зазвонил телефон. Он снял трубку.

— Синьор комиссар, — сказала синьорина Элеттра, — у меня на линии судебный следователь Риджетто. Будете говорить?

  50