46 
Он еще о многом хотел расспросить их касательно Лайама, но сначала решил разобраться с Габриелой. Чем быстрее он объяснит ей, что ее ждет, тем лучше. За ним должок, и его нужно уплатить.
Все готовились в путь, Кольм дождался, пока телохранители Габриелы оставят их наедине, и лишь тогда обратился к ней:
– Габриела…
– Да, вождь Макхью.
– Пройдемся.
Это была не просьба. Это был приказ.
– Пройтись с вами?
Он кивнул:
– Да.
Вождь привык повелевать. Габриела задумалась. Он выглядит достаточно сильным, чтобы поднять лошадь и даже не вспотеть при этом. Она видела мощь в каждом его движении, но это не пугало ее. Рядом с ним она почему-то чувствовала себя в безопасности. Но какой в этом смысл?
Впрочем, какой смысл во всем сегодняшнем дне?
– В моем присутствии ты будешь говорить только на гэльском, – приказал Кольм.
Она старалась сдерживаться и не возражать против его приказов. Вождь привык отдавать приказы членам своего клана, и они выполняли их беспрекословно. Но она не член клана Макхью.
Ни слова не говоря, Габриела пошла на поляну посреди рощи, остановилась и повернулась к вождю.
Кольм остановился в нескольких шагах от нее. Он старался не реагировать на ее красоту, но не мог. Габриела была хороша: длинные, слегка вьющиеся волосы цвета ночи, кремовая кожа, голубые блестящие глаза. А какие губы! Боже, от таких губ в голову мужчинам приходят разные фантазии. Даже с синяком на скуле и кровавым порезом на щеке она была неотразима.
Кольм не мог позволить себе увлечься женщиной, забыв о делах клана. Со временем он, конечно, привыкнет к ее внешности, но он не был уверен в своих сторонниках. Даже сейчас они таращились на нее. Ничего, он отвесит им пару оплеух, чтобы не пялились на кого не надо.
Габриела терпеливо ждала, когда вождь Макхью заговорит. От его пристального взгляда ей стало не по себе.
Она сдержано улыбнулась:
– Что вы хотели сказать мне?
Кольм не стал ходить вокруг да около.
– Ты едешь со мной в мой дом.
Уж не ослышалась ли она?
– Повторите, пожалуйста, я не совсем поняла.
– Ты едешь со мной в мой дом.
– Почему?
Кольм нахмурился:
– Потому что я так решил.
– Объясните зачем.
Он медленно и шумно выдохнул. Он знал, что это будет нелегко. Иметь дело с Бьюкененом вообще нелегко. И этот случай не исключение.
– Твой родственник предложил это…
– Дикий Бьюкенен?
– Да…
– Что именно он предложил?
– Не перебивай меня.
– Простите, вождь, но то, что вы сказали, меня удивило, и я…
От смущения у нее зарделись щеки, и Кольм понимал, что если не перестанет отвлекаться, то никогда с этим делом не покончит. Он нахмурился и начал все сначала:
– Бродик предложил, чтобы ты жила у меня, под защитой моего клана. Там ты будешь в безопасности.
Габриела скрестила руки на груди и, помолчав, ответила:
– А почему вождь Бьюкенен заботится о моей безопасности?
– Твоего отца не было в аббатстве, а поскольку Бродик твой родственник, то его долг защищать тебя.
– Но не Бродик мой опекун, а отец.
Кольм кивнул:
– Все так, но ведь его там не было, верно? А мы там были.
– Да, вы там были. Когда я вышла во двор, то посмотрела наверх и увидела вас, но я думала… я решила, что вы уехали. – Она вздрогнула и покачала головой. – Сама не знаю почему. Я ведь не смотрела на стену после того, как поднялась шумиха. – Она перешла на шепот: – А когда вы уехали?
– Сразу за вами.
Она пришла в ужас.
– Значит, вы видели… – Она не договорила.
– Да.
Неужели все воины и их вожди стали свидетелями ее позора? Ну разумеется. Поэтому и смотрят на нее. Считают ее опороченной, думают, что она уподобилась Иезавель?[4] Но почему они не оскорбляют ее, как прочие?
Габриела остановилась и расправила плечи. Она решила, что не станет оправдываться или опровергать что-либо. И падать духом тоже не станет. Пусть думают о ней что хотят, швыряют в нее камнями, обвиняют в том, чего она не совершала.
Кольм заметил печаль в ее глазах. Ему захотелось приласкать ее.
– Ты смущаешь меня, – пробормотал он.
Габриела не ответила ему, мысли ее были заняты другим. Почему этот человек предложил ей разделить с ним кров? Какая ему от этого польза?
Ей и ее телохранителям определенно нужно безопасное место, чтобы обдумать свое положение и строить планы на будущее. Остаться с кланом Макхью – решение здравое, хотя и временное. Но она не знает мотивов, которые двигали вождем, когда он делал предложение. Насколько благороден Макхью? Движут ли им собственные интересы?
46 
