128 
Как писала А. А. Тахо-Годи: «Мощная Фигура светлого солнечного бога, стреловержца, карающего чудовищ, Мусагета («Водителя Муз»), вдохновенного певца, мудрого прорицателя и врачевателя, покровителя пастухов, строителя городов и основателя законодательств, никак не могла окончательно вытеснить оборотня-волка, истребителя пастушечьих стад, фитоморфного демона, мрачного убийцу людей, насылателя смертельных болезней, разрушителя городов».
Выходит, этому богу не чуждо ничто человеческое. Справедливости ради надо сказать, что его злодеяния не беспричинны. Так, он насылает мор на войска, осадившие Трою, потому что покровительствует ее защитникам (так проявляется его негреческое происхождение). В этом случае его стрелы девять дней поражают лагерь ахейцев, неся чуму.
Наиболее страшное деяние Аполлона — убийство (вместе со своей сестрой Артемидой) всех детей Ниобы: семь юношей и семь девушек (в мифах число их колеблется от шести до десяти). Но и в этом случае он вступился за честь своей матери, над которой насмехалась Ниоба.
Судя по всему, богиня Лето и Ниоба, подобно Аполлону, негреческого происхождения. На Крите был город, названный именем Лето, а в Ликии (Малая Азия) — посвященный ей храм. Она почиталась как олицетворение нежной, безропотной матери, которую прославили ее двое божественных детей — сын и дочь. В отличие от нее Ниоба была многодетной, однако ее сыновья и дочери ничем не прославились. Соперничество между ними носит, можно сказать, социально-философский характер — что предпочтительней и достойней: иметь много детей заурядных или немного — выдающихся.
Аполлон способен не только насылать болезни, но и излечивать людей. Его сын Асклепий, которого обучал в детстве мудрый кентавр Хирон, стал богом врачевания. Об этом сообщает Аполлодор, невольно показывая Асклепия как искусного земного врача, который, «накопив в этом занятии большой опыт… не только спасал от смерти, но и воскрешал уже умерших». Для этого он использовал полученную от Афины кровь Горгоны.
«Зевс испугался, — продолжает Аполлодор, — как бы люди не стали спасать друг друга, позаимствовав у этого врачевателя его искусство, и поразил его своим перуном. Разгневанный этим Аполлон перебил всех киклопов, выковавших Зевсу перун. За это Зевс намеревался ввергнуть его в Тартар, но, уступая просьбам богини Лето, приказал Аполлону прослужить год у смертного человека». Пришлось проштрафившемуся богу испытать на себе все тяготы человеческой жизни, став пастухом.
Это была не единственная распря между Зевсом и Аполлоном. Последний принимал участие в заговоре на Олимпе, вместе с Посейдоном пытаясь низвергнуть отца с трона. За это Зевс повелел им служить в человеческом облике у троянского царя. Существует предание о соперничестве Аполлона с Зевсом: сын решил победить отца в искусстве, в котором не имел себе равных. Он пустил стрелу, однако Зевс быстрей ее пронесся на то же расстояние. Мораль сей притчи: не тягайся с сильнейшим.
Важен сам факт претензий Аполлона. Значит, не все спокойно на Олимпе, и боги не пребывают в вечном блаженстве. Одни из них становятся могущественней, власть других слабеет. «Следует вспомнить при этом, — писала Тахо-Годи, — ряд пророчеств Геи о наступлении конца Зевсова могущества. Да и вообще регулярная смена поколений богов неизбежна, иначе остановится мифологическая история, отражающая реальные социально-исторические сдвиги родового общества».
Впрочем, мифологическая история богов Древней Греции и Рима действительно остановилась. Изменения общественного бытия и сознания привели к полной замене религиозных представлений: настала эпоха христианства. Но боги Греции и Рима не ушли в небытие. И причиной тому было прежде всего, можно сказать, искусство Аполлона.
Дело в том, что в одном Аполлон безусловно превзошел Зевса — в стремлении к прекрасному и светлому во всем — в науках, философии, искусствах. Культура Древней Греции, пронизанная религиозными идеями и образами, легла в основу европейской культуры вообще.
В результате боги античности, лишившись своей религиозной сути, стали служить людям в качестве художественных образов. Греческое искусство, по словам Гегеля, «впервые после тысячелетий брожения духа обрело красоту внешнего облика и светлую жизнерадостную ясность содержания, сразившие временную гармонию человека с природой и его политическим миром».
128 
