90 
Так, очень колоритен образ Бян цяо — покровителя врачей, целителей: существо с птичьим клювом и крыльями летучей мыши. Считалось, что он был сподвижником другого божественного предка, культурного героя Хуанди.
Однако под именем Бян цао известен выдающийся врачеватель VI века до н. э. Говорили, что он своим взором проникал во внутренности человека, а в 521 году до н. э. оживил принца Го. Возможно, клюв мифической птицы символизировал иглоукалывание, которым занимался этот целитель.
В образе птицы нередко изображали и другого культурного героя — Фуси, научившего людей рыболовству и охоте, изобретателя рыболовных снастей и силков для ловли птиц, а также иероглифической письменности. Около двух тысячелетий назад его стали представлять человеком с телом дракона, сходного обликом с прародительницей Нюйвой, духом дождя (порой — царевны-лягушки) с телом змеи. Они образовали родственную пару, олицетворяя женское и мужское начало, двойственность бытия, символы инь и ян (север-юг, тьму-свет, зло-добро). В то же время считалось, что Фуси был правителем с 2852 по 2737 год до н. э., что согласуется с приблизительным началом письменности, но противоречит многим другим представлениям об этом мифологическом персонаже. Тем более что олицетворением светлого начала — ян — выступал и Хэ сяньхэ («Журавль бессмертных»), на котором летают праведные души.
Подобные сложные взаимосвязи реальности с фантазией, характерные для китайской мифологии, очень затрудняют изложение представлений о великих, а тем более, второстепенных богах. Множество легенд и мифов так и остались разобщенными, не сведенными в единую систему.
ШАН-ДИ, ТЯНЬ-ДИ
Он считался главным богом в древности — Верховным владыкой, Небесным императором (так переводится его имя). В древнейших текстах его называли просто Ди, подчеркивая то, что он именно Господь, Владыка.
В то же время, согласно предположению ряда исследователей, ди первоначально обозначало жертвоприношение верховному божеству в честь предков или даже тотемов царствующей династии. В период правления династии Шан-Инь, около XIII—XI веков до н. э., к имени «Ди» добавили Шан, имея в виду соответствующих императоров.
«В представлении иньцев, — писал известный советский синолог Л. С. Васильев, — Шан-ди был не только верховным божеством, главой всех потусторонних сил, но и ближайшим родственником самих иньцев, их легендарным родоначальником и покровителем, предком-тотемом. Именно он, Шан-ди, приняв облик божественной птицы (ласточки), чудесным образом зачал сына, который стал, по верованиям иньцев, родоначальником этого племени». Шан-ди не столько молились, сколько просили у него, обожествленного предка-покровителя, помощи и поддержки.
По словам Л. С. Васильева, «данные многочисленных иньских гадательных надписей свидетельствуют о том, что именно Шан-ди был главной и последней инстанцией в миге сверхъестественных сил, что от его милости, от его решения в конечном счете зависело поведение всех остальных духов. Ему, Шан-ди, повиновались духи ветра и дождя, облаков и грома… Победа над врагом, успешная борьба с несчастьями и болезнями, удачная охота и даже благополучное разрешение от бремени супруги вана — все это тоже было в компетенции Шан-ди. Словом, Шан-ди считался главным верховным божеством, которому на небе так же беспрекословно должны были подчиняться все остальные духи, как на земле все люди подчинялись воле иньского правителя-вана».
Надо только уточнить, что в отличие от своевольного божества иудеев, или злокозненных дэвов иранцев, или бога-разрушителя Шивы, Шан-ди олицетворял в первую очередь мировой порядок, высшие законы мироздания и общества.
О том, как судьбы богов связаны с изменением социально-политической ситуации, можно судить и на примере Шан-ди. Когда иньцев завоевали чжоусцы, то этого бога соединили с подобным ему Тянь-ди. Сложился культ Неба (Тянь), обезличенный, не имеющий, можно сказать, корней в верованиях того или иного племени. Культ Неба стал монополией императоров, которые — и только они — приносили ему жертвы, исполняли высшие законы.
Это возлагало на императоров не только почетные священные обязанности, но и огромную ответственность. Остабаясь владыками Поднебесной империи, они одновременно находились во власти более высокой и могущественной силы — неба, космоса, мирового порядка. И если император провинился перед небом, если в его правлении происходят бедствия, страдает народ (пусть даже от природных стихий), если он принимает несправедливые решения, лжет, совершает злодеяния, его можно свергнуть. Как учил последователь Конфуция Мэн-цзы, это было бы свержением или убийством негодяя и злодея, а не правителя.
90 
