40 
Пока я разглядывал его, он изучал меня.
– Где вы работали? – спросил он.
– Я занимался частной практикой.
Его брови слегка приподнялись.
– Я никогда о вас не слышал.
– Нью-Йорк – большой город, в нем много адвокатов.
– Понятненько.
Мне не хотелось, чтобы он считал, будто у него передо мной есть какое-то преимущество.
– Итак, – спросил я, когда мы все сели, – почему вы продаете принадлежащее вашему клиенту здание в ресторане, а не в своей адвокатской конторе?
– Дело в сроках. – Герзон пожал плечами. – Мы практически исчерпали наш лимит времени. – Он покосился на Джея. – Мне сказали, что адвокат мистера Рейни, вероятно, будет здесь, поэтому мы решили пойти ему навстречу и приехать сюда.
Я бросил взгляд на часы. Было двадцать пять минут двенадцатого.
– Я бы сказал – это мистер Рейни пошел вам навстречу: ведь это вам. а не ему, нужно продать здание до полуночи, не так ли?
Герзон повернулся к Джею:
– Может быть, не стоит спорить из-за того, кто кому оказал любезность?
Баррет, профессионально внимательный к тому, что и как говорят адвокаты, поспешил вмешаться.
– Послушайте, – сказал он, – если сделка не состоится, скажите мне сейчас. В этом случае я, может быть, еще успею…
– Все в порядке. – быстро сказал Джей. – Сделка состоится. Давайте не будем горячиться. – Он посмотрел на меня и слегка приподнял брови, чтобы я не слишком наседал. – Нам необходимо произвести экспертизу некоторых документов, вот они, здесь, на столе. Если возникнут какие-то вопросы, проблемы, мы их обсудим и покончим с этим.
Герзон достал из кейса несколько экземпляров контракта и нацепил на нос неправдоподобно большие очки в черепаховой оправе. Казалось, он принадлежит к тем людям, которые знакомы буквально со всеми и способны припомнить любые подробности чужих жизней, тогда как их самих практически никто не знает, кроме разве бывшей жены или тех, кто подавал на них в суд обоснованные иски.
– Что-нибудь не так? – спросил Герзон, обеспокоенный моим пристальным взглядом.
– Вы специализируетесь на недвижимости?
– О нет, нет. Нет, – ответил Герзон. – Я занимаюсь самыми разными делами. – И он улыбнулся с таким расчетом, чтобы мне стало ясно, что сделка, которую мы сейчас рассматриваем, для него сущий пустяк и что его ждут другие, куда более крупные дела: переводы из иностранных банков астрономических сумм, десятки важных телефонных звонков, первичные предложения ценных бумаг, словом – водопад денег и славы.
Баррет раздал копии титульного сертификата на участок земли на побережье океана. Герзон принялся изучать его с показным вниманием, но меня было трудно провести. Я сотни раз видел, как юристы читают важные документы, и если они действительно читают, то какими бы неотложными ни были обстоятельства, они буквально замирают, словно все их душевные силы оказываются в этим минуты сосредоточены на том, что они читают. Но Герзон не читал. Он даже моргал не как люди, которые что-то читают. Он притворялся, и это означало, что он уверен – сделка состоится.
– У вас есть визитная карточка? – спросил я. Он поднял взгляд и посмотрел на меня.
– Да, конечно. – Он извлек визитку из золотого футлярчика и протянул мне. – А у вас?
– К сожалению, никак не соберусь заказать новый комплект, – ответил я.
– Ага… – многозначительно проговорил Герзон и больше вопросов задавать не стал.
Я повертел в руке его карточку. На ней были напечатаны сразу два адреса, оба весьма красноречивые. На Нижней Пятой авеню находилось много старых домов, верхние этажи которых были поделены на крошечные офисы. В офисах процветал разного рода маргинальный бизнес. Человеку приезжему подобный адрес мог показаться престижным, но коренные жители Нью-Йорка прекрасно знали, что это не так.
Второй адрес принадлежал одному из бесчисленных офисных комплексов на Лонг-Айленде. В свое время мне приходилось бывать в тех местах. Офисы там неудобные; как правило, они обставлены взятой напрокат мебелью и от стены до стены застелены синтетическими паласами, а охраняют их молодые, хорошо оплачиваемые и злющие как доберманы секретарши. Тамошние адвокаты – молодые местные парни, многие из которых имеют и другую, постоянную работу в городе, предпочитают дела, так или иначе связанные с недвижимостью, с ее продажей или дарением, так как эта работа относительно проста и к тому же гарантирует довольно приличное вознаграждение. Дел о выселении, рассмотрения жалоб на жильцов, оказания бесплатных юридических услуг, защиты конституционных прав иммигрантов и нацменьшинств, исков о компенсации за поломку рук или ног (например, в результате падения на не убранном по вине местных властей тротуаре) и прочих мелких дел эти парни всячески избегают. В том тесном мирке риелторы знают адвокатов, адвокаты знают экспертов по титульной работе, которые, в свою очередь, знакомы с банкирами, а те водят дружбу с крупными подрядчиками, поддерживающими тесные, почти любовные связи как с назначаемыми должностными лицами в окружном департаменте водных ресурсов, так и с выборными членами органов городского управления, от которых зависят, соответственно, размеры водоохранных зон и количество предоставляемых местным законодательством льгот и исключений. Короче говоря, второй адрес на карточке Герзона сразу заставил меня представить хорошо организованное и отнюдь не бедное загородное сообщество, которое так и не сумело продвинуться по пути цивилизации дальше мастерских по обслуживанию шикарных авто, кабинетов по безболезненному удалению предстательной железы и контор по срочной замене дерна на газонах. Скорее всего, Герзон там не только работал, но и жил.
40 
