Особенно,... 
104 
Глинис кивнула:
— Замечала ли она еще какие-нибудь симптомы, которые могла бы упомянуть?
— Я… Она просыпается, чувствуя себя очень больной. И ее действительно мутит и рвет. Ей так дурно все утро. Но когда ее не мутит, то все вполне нормально.
— Мне нужно задать несколько сугубо женских вопросов, прежде чем мне станет понятно, в чем дело, миледи, — сказала Глинис своей хозяйке тихим шепотом.
— Я отвечу на них, если только знаю ответы, — отозвалась Джоанна.
— Не пропустила ли ваша подруга месячные? Джоанна кивнула:
— Она уже пропустила два месяца подряд, но для нее это вещь обычная — у нее они нерегулярны.
Глинис постаралась не улыбнуться:
— А не можете ли вы сказать, не стали ее груди чувствительнее?
Джоанна уже собралась взглянуть на них, прежде чем дать ответ, но вовремя спохватилась:
— Может быть, немного, но не слишком.
— Она недавно замужем?
Джоанна подумала, что ей задали странный вопрос.
— Вы думаете, что напряжение, вызванное новым замужеством, было причиной этого недуга? Я так не считаю, Глинис, потому что эта женщина была и раньше замужем.
— У нее были дети от первого… Джоанна не дала ей закончить:
— Она бесплодна!
— Возможно, она была бесплодна только из-за мужчины, — заметила маклоринка.
Джоанну совсем сбило с толку это замечание. А Глинис озадачила ее новым вопросом:
— А она спит больше, чем обычно?
— Да! — крикнула Джоанна, изумленная, что вопросы Глинис попадают в точку. — Ведь вы слышали раньше об этой болезни, не так ли?
— Правду сказать, слышала, — ответила Глинис.
— Так она умрет?
— Нет, миледи. Она не умрет.
— Тогда что же она должна делать?
Джоанна была вся в напряжении. Глинис поспешила успокоить ее и, широко улыбаясь своей госпоже, ответила:
— Она должна сказать своему мужу, что носит под сердцем его ребенка.
Глава 15
Счастье еще, что Глинис была такой дюжей и расторопной женщиной. Она поймала свою хозяйку, не дав ей удариться головой о каменную стену. Радостная новость вызвала у леди Джоанны глубокий обморок. Она пришла в себя в постели Глинис. Первые слова, слетевшие с ее губ, были почти криком:
— Я бесплодна!
Глинис тихо похлопала ее по руке:
— Только из-за того мужчины, но не из-за нашего лаэрда. У вас все признаки, миледи, вы действительно беременны.
Джоанна покачала головой. Ее разум отказывался поверить в это:
— Бесплодны женщины, а не мужчины!
Глинис фыркнула:
— Так говорят именно мужчины. Мы с вами разные люди, миледи, но мне хотелось бы думать, что мы поймем друг друга. Я считаю вас своим человеком, особенно в те дни, когда вы надеваете наш прекрасный маклоринский плед, — прибавила она с улыбкой.
— Я счастлива иметь в вас друга, Глинис, — ответила Джоанна, удивляясь, зачем — одному Богу это известно — маклоринка сейчас касается этой темы.
Глинис быстро поняла ее замешательство.
— Друзья всегда сохраняют секреты друг друга, — сказала она. — Так что я бы хотела спросить вас: брал ли когда-нибудь ваш первый муж других женщин к себе в постель? Я не хочу бесчестить вас, миледи, а только выяснить то, что мы хотим знать.
Сначала Джоанна села.
— Да, он брал других женщин к себе в постель, — призналась она. — И даже многих. Казалось, он решил переспать с возможно большим количеством женщин. Он любил хвастать передо мной своими любовницами. Однако я не обращала на это внимания, — поспешно прибавила она, поймав на себе полный жалости взгляд Глинис. — Я не любила мужа. Он был злым человеком.
— Но вот о чем я спрошу вас, миледи. Известно ли вам, рождались ли какие-нибудь незаконные дети после этих его похождений?
— Нет, никаких детей не рождалось, — ответила Джоанна. — Рольф говорил мне, что женщины используют какое-то лекарство, чтобы предохраниться от беременности. Он полагал, что и я им пользуюсь, и приходил в ярость каждый месяц, потому что был уверен, будто я намеренно препятствую его желанию иметь ребенка.
— Есть такие средства, — подтвердила Глинис. — Но теперь вы наверняка забеременели, миледи, так что мы можем заключить, что вы вовсе не бесплодны. Я буду хранить молчание об этом радостном событии. А вы выберете момент, чтобы рассказать о нем супругу. Милорд будет очень рад.
Глинис проводила ее до каменной стены. Внезапно Джоанна повернулась к ней.
— Мой муж не позволит мне работать на полях, — произнесла она.
104 
