100 
Эта Волна всего лишь третья. А если вспомнить пришествие шторма, то сила волн, накатывающихся на не успевшие укрыться от стихии суда, нарастает постепенно, каждый раз становясь все разрушительнее. Значит ли это, что мое появление предваряет новый всплеск бури? Я не хочу никого убивать. Не желаю разрушать ни единой жизни, не говоря уже о мире. Правда, тот «Я», второй, тоже поначалу не был убийцей, возможно, он был во много раз мягче меня, но его вынудили нырнуть в реальность, суровую и безжалостную, й что получилось?
Неужели мне тоже предстоит что-то уничтожить? Не хочу. Всеми силами сопротивляюсь. Только означенных сил становится все меньше и меньше, словно какой-то мелкий гнус присосался к моей душе и потихоньку пьет ее содержимое. По крохотному глоточку, но непрестанно. Я пока трепыхаюсь, болтаю руками и ногами, стараюсь удерживаться на плаву, и все же в любой миг тело и сознание может свести убийственной судорогой.
Всем разумным существам вынесен смертный приговор? Да, теперь мне это доподлинно известно. И что можно поделать? Пойти проповедовать по городам и весям свободу воли? Даже звучит сомнительно и смешно. Попробовать внушить благородство помыслов власть имущим? Но со стороны ли хозяев нужно начинать? И нужно ли? Если применить силу, хотя бы силу собственного примера, можно незаметно превратиться в кумира, велениям которого будут следовать слепо, а
не по зову собственного сердца. Как я благоговел перед мудростью тетушки, упорством сестры и осведомленностью кузена. Как королевские отпрыски жадно заглядывали мне в рот, надеясь обрести мудрость за чужой счет. Как Мэй, раз и навсегда уверовавший в мою непогрешимость…
Нет, люди и все остальные должны прозреть сами. Только сами. Может быть, им удастся. Не всем, так пусть хотя бы немногим. Правда, они встретят сопротивление, которое трудно выдержать и еще труднее победить, а скрыться, чтобы накопить силы для борьбы, им будет некуда, потому что другого мира у них нет.
Другого мира…
Драконы не торопятся расширять границы Гобелена. Раньше мне внушали, что это вызвано страхом перед приходом нового Разрушителя, но теперь, после жестоких слов Ксо, понимаю: все не совсем так. Живущие должны умереть? Так пусть умрут в уже существующих пределах, а не получат иллюзорную, но все же возможность избежать гибели. Разумное решение, не спорю. И я ничего не могу сделать, чтобы… Или могу?
Драконы созидают новые миры из собственной плоти, а у меня нет ничего, кроме Пустоты. Можно ли создать что-то из ничего? Может ли на пустом месте возникнуть жизнь? Как все было бы просто, если бы я был хоть в этом похож на своих родственников! Тогда вместе с Шеррит можно было бы попробовать сотворить новый, свободный от прежних ошибок мир. Мир - воплощенную мечту…
Тупик. Ни малейшего выхода. А если невозможно пройти дальше, что делают? Правильно, поворачивают обратно. Вот только за моей спиной, кроме руин, ничего не осталось, и мне даже не нужно оборачиваться, чтобы последний раз взглянуть на стены Виллерима, охваченные пожаром начинающегося дня. Пусть все горит хотя бы там, если в моем сердце не осталось ни язычка пламени.
- Скажите, тот достойный человек… С ним все хорошо? - набралась смелости и спросила Мелла, не проронившая ни слова с момента нашей встречи на выезде из столичных предместий.
- Да, все хорошо.
Борг, заявивший, что хочет воспользоваться случаем нако-
нец- то выспаться и под сим благовидным предлогом избежавший участия в разговоре, тихо фыркнул, не разжимая век.
Понимаю, нелепо и глупо. А что еще я могу сказать? Расстроить бедную женщину рассказом о смерти герцога? Нет, на долю жены хозяина гостевого дома и так выпало немало бед. Трудно предположить, к примеру, скольких терзаний стоило решение вернуться в Элл-Тэйн, чтобы увидеться с семьей после всего случившегося. Правда, в Виллериме Мелле тоже было нечего делать, хотя как невинно пострадавшей ей еще по настоянию Магайона выплатили из казны некоторую сумму.
- Мне показалось, что он гневается. Он не сказал ни одного слова, просто смотрел на меня, и смотрел так страшно…
- На вас смотрели его воспоминания, дуве. Только воспоминания. Со временем все успокоится, поверьте.
Женщина кивнула и продолжила перебирать пряди длинной косы, чем занималась с самого отъезда.
События, причинившие боль, очень часто норовят поскорее сбежать из-под зоркого ока памяти, но пока они еще свежи…
100 
