Особенно,... 
12 
Мимо, не замечая Джерека и миссис Кристию, прошла миледи Шарлотина.
— Герцог, — окликнула миледи Шарлотина, — вы возьмете вашего друга в свой зверинец?
Герцог Королев повернул свое красивое бородатое лицо, на котором отчетливо читалось неудовольствие, так как он явно не планировал неудачу.
— Герцог, наверное, устал, бедняжка, — сказала миссис Кристия.
— Так и должно было случиться. Сенсация, громоздящаяся на сенсации, но ничем не обоснованная, без соответствующей творческой концепции… мрачно ответил Джерек. — Я всегда это говорил.
— О Джерек. Будь добрее.
— Ладно… — Джерек устыдился самого себя, почувствовал, что оказался на грани наслаждения ужасающей ошибкой Герцога. — Хорошо, миссис Кристия, мы с тобой пойдем и утешим его. Поздравим его, если хочешь, хотя, боюсь, он не поверит в мою искренность.
Они встали.
Герцога Королев вопрос миледи Шарлотины застал врасплох, и он ответил туманно:
— Зверинец? Конечно, нет…
— Тогда я могу взять его?
— Да-да, пожалуйста.
— Благодарю. — Миледи Шарлотина жестом позвала инопланетянина. Идите со мной, пожалуйста.
Инопланетянин повернул к ней несколько глаз.
— Но я должен лететь дальше. Благодарю за приглашение — скри, скри, скри — но, тем не менее (рев), я должен — скри, скри, скри — отклонить его. — Он двинулся к своему космическому кораблю.
Миледи Шарлотина с выражением сожаления на лице одним жестом руки привела инопланетянина в неподвижность, а другой рукой распылила его космический корабль.
— Отвратительно! — услышал Джерек за своей спиной и повернулся, чтобы посмотреть, кто это сказал, потому что это было произнесено на языке 19-го столетия.
Он увидел женщину, в плотно обтягивающем жакете и пышной серой юбке, закрывающей ноги полностью, кроме кончиков черных сапожек. Из-под жакета чуть выглядывала белая блузка с небольшим количеством кружев на груди. Уложенные в косы каштановые волосы прикрывала соломенная широкополая шляпка, не скрывавшая выражение негодования на хорошеньком худощавом лице. Без сомнения, путешественница во Времени. Джерек улыбнулся от удовольствия.
— О! — воскликнул он. — Из древности!
Она игнорировала его, обратившись к миледи Шарлотине (которая, конечно же, совсем не понимала языка 19-го столетия):
— Отпустите бедное существо! Хотя он и не человек, и не христианин, но все же он создание Божие и имеет право на свободу!
Джерек от восхищения потерял дар речи, наблюдая, как путешественница во Времени шагнула вперед, махнув тяжелыми юбками. Миссис Кристия подняла брови.
— Что она говорит, Джерек?
— Она, должно быть, новенькая, — ответил он. — Ей надо принять транслирующую пилюлю. Она, кажется, хочет для себя маленького инопланетянина. Конечно, я понимаю не все слова.
Пока Джерек восхищенно крутил головой, путешественница во Времени положила маленькую ладонь на плечо миледи Шарлотины. Та с удивлением обернулась.
Джерек и миссис Кристия подошли к ним. Герцог Королев уставился вниз с возвышения, ничего не понимая.
— Сделанное вами можно исправить, заблудшая душа, — говорила путешественница во Времени недоумевающей миледи Шарлотине.
— Она говорит на языке 19-го столетия, на одном из многих диалектов, — объяснил Джерек, гордясь своими знаниями.
Миледи Шарлотина окинула взглядом одетую в серое женщину.
— Она хочет заняться со мной любовью? Я могла бы, если…
Джерек покачал головой.
— Нет, по-моему, она хочет вашего инопланетянина, или, скорее не хочет, чтобы вы забирали его.
Он повернулся и улыбнулся женщине:
— Добрый вечер, фрау. Я парле яжак. Нди м-си па… — сказал Джерек.
Женщина посмотрела на него со спокойным удивлением.
— Эта фрау, — сказал Джерек, указывая на миледи Шарлотину, слушающую с терпеливым интересом, — думает, что вы с ней хотите кюи т'а, заняться любовью.
Он хотел объяснить, что понимает: дело не в этом, но путешественница во Времени с размаху ударила его ладонью по щеке. Это сбило Джерека с толку: он ничего не слышал о таком обычае и не знал, как отвечать на него.
— Полагаю, — сказал он с сожалением миледи Шарлотине, — что мы должны дать ей пилюлю, чтобы продвигаться дальше.
— Отвратительно! — снова повторила путешественница во Времени. — Я должна найти кого-нибудь представляющего власть. Безобразие надо прекратить. Мне не хочется думать, будто я попала в колонию лунатиков.
12 
