47 
Он был в пути.
Джерек потерял сознание.
Очнулся Джерек оттого, что его ужасно трясло. Сфера, ударяясь и подскакивая, куда-то падала, из образовавшейся трещины вытекала жидкость, а Джерека швыряло из стороны в сторону. Он открыл глаза, потом закрыл и застонал.
Зашипел воздух — из его рта выдернуло трубку. Пластиковая обшивка машины стала оседать, пока Джерек не оказался лежащим спиной на металле стенки. Сфера остановилась, он опять застонал, все его тело было покрыто ушибами. "Итак, — утешил он себя, — я страдаю. В этом нет сомнений".
Он посмотрел на извилистую трещину в стенке сферы. Придется найти другую машину времени, так как эта не выдержала трудностей пути. Если сейчас 1896 год и удастся найти миссис Амелию Ундервуд, конечно, при условии, что она сама прибыла сюда благополучно, он пойдет к изобретателю и попросит машину взаймы. И все же нельзя быть уверенным, что это единственная из трудностей, с которыми придется столкнуться.
Джерек попытался шевельнуться и вскрикнул от боли, которая постепенно перешла в пульсирующую резь. Она утихала медленно. Через расколотую стенку машины времени врывался холодный воздух. За трещиной была темнота.
Джерек, дрожа от холода и боли, встал и стащил костюм, оставшись в помятых пиджаке и брюках нежно-розового цвета. Первым делом он убедился, что кольца власти — с рубином, изумрудом и бриллиантом — по-прежнему находятся на пальцах.
Воздух имел странный запах и был очень плотным. Джерек закашлялся. Протиснувшись ближе к трещине, он шагнул наружу. Вокруг клубилась белая мгла. Машина, казалось, приземлилась на какую-то искусственную поверхность и находилась на самом краю водного пространства. Вверх, сквозь туман, вели каменные ступеньки. Вероятно, машина скатилась по ним вниз, прежде чем расколоться.
Высоко над головой проглядывал тусклый свет, желтый и зыбкий.
Джерек дрожал от холода.
Как же так? Если он в Лондоне эпохи Рассвета, тогда почему город покинут? Джерек представлял его набитым людьми, миллионами людей, так как это был период Множественных Культур.
Свет манил его, и он заковылял вверх по ступенькам, чувствуя, как лицо покрывается влагой. С недоумением коснувшись лица, он понял, что это такое, и из груди вырвался непроизвольный вздох облегчения.
— Туман…
Это был туман.
Ободренный, он стал подниматься по ступенькам гораздо веселее, пока в конце концов не ударился плечом о металлическую колонну. На верхушке колонны горела газовая лампа, очень похожая на те, что миссис Амелия Ундервуд просила сделать для нее. По крайней мере, он находился в нужном периоде времени. Браннарт Морфейл был излишне пессимистичен.
Да, но то ли это место? Ему нужен был Бромли. Джерек обернулся назад и посмотрел сквозь туман на широкую гладь темной воды. Миссис Ундервуд много рассказывала о Бромли, но никогда не упоминала большую реку. Может быть, это Лондон, находящийся рядом с Бромли? Если так, то перед ним Темза. Что-то прогудело из глубины тумана, затем оттуда донесся тонкий протяжный крик, и снова наступило молчание.
Джерек вступил в узкий переулок с неровной, покрытой булыжником мостовой. Темные кирпичные стены домов по обе стороны переулка были обклеены листами бумаги, покрытых непонятными письменами. Джерек не мог прочитать ничего. Даже трансляционные пилюли, действующие хитрым способом на мозговые клетки, не помогли бы ему расшифровать надписи. Тут понял, что все еще сжимает в ладони трансляционную пилюлю, которую дала ему миледи Шарлотина. Очень кстати, но, прежде чем проглотить ее, надо подождать, пока кто-нибудь встретится. Другая рука все еще крепко держала смятую розу — все, что осталось у него от миссис Амелии Ундервуд.
Переулок вывел на улицу, и здесь туман был менее плотным, позволяя взгляду проникать на несколько ярдов во всех направлениях. Задачу облегчали и несколько ламп, рассеивающих вокруг тускло-желтые сгустки света.
Но все-таки Джерека не оставляло ощущение покинутости этих мест, когда он шел по улице, завороженно разглядывая дом за домом. В некоторых окнах светились огоньки, проглядывающие из-за штор, пару раз послышался приглушенный голос. По каким-то причинам, значит, население пряталось внутри домов. Несомненно, со временем найдется ответ на эту загадку.
Следующая улица была еще шире, и дома здесь были выше, хотя и находились в таком же ветхом состоянии. В окнах первых этажей кто-то выставил на обозрение разнообразные предметы искусства: швейные машинки, отжимные катки для белья, сковородки, кровати и кресла, инструменты и одежду. Джерек останавливался каждую минуту, чтобы рассмотреть выставленные предметы. Владельцы вправе были так гордо демонстрировать эти вещи. Какое изобилие! Правда, некоторые из предметов были меньше и немного тусклее, чем он себе представлял, а многие, конечно, совсем нельзя было узнать. Тем не менее теперь, когда он и миссис Ундервуд вернутся, он сможет сделать ей гораздо больше вещей, чтобы доставить удовольствие и напомнить о доме.
47 
