Последние отзывы

  42  

— Dan Смотритель, — тихо позвали сзади.

— М-м-м?

— Вы того, не серчайте шибко...

Я повернулся и задрал подбородок, чтобы иметь возможность рассмотреть виноватую мину на лице Сеппина.

Да, задрать. Потому что деревянщик, волей судьбы оказавшийся обитателем Приюта и моим подопечным, ростом превосходил меня почти на две головы.

Здоровенный детина с кротким нравом, этот мужчина, являющийся моим ровесником, прибыл в Антрею не просто так, а по приглашению кого-то из вельмож, потому что считался (и вполне заслуженно) очень хорошим мастером по работе с деревом. Разумеется, прибыл не один, а вместе с семьёй — женой и озорными близняшками десяти лет на двоих. Но поскольку пребывание в городе должно было затянуться на несколько месяцев, а то и поболе, Сеппин предстал пред мои светлые очи. А я без сомнений и колебаний (которыми по поводу своей наследственной особенности просто не страдаю) обнаружил в нём склонность к «водяному безумию».

Это стало трагедией. Как для семьи, так и для нанимателя, поскольку из рук сумасшедшего в Антрее запрещено принимать всякие поделки: слишком сильно суеверие, что можно заразиться, даже дыша одним воздухом с несчастным. Возможно, оно не лишено оснований, но я-то знаю, что за все столетия внимательнейших наблюдений подобных случаев выявлено не было, следовательно, риск очень мал. Можно сказать, ничтожен... В общем и целом, парень и его близкие были потрясены. А потом... Честно скажу, я проникся к Сеппину огромным уважением, потому что деревянщик вместо того, чтобы возвращаться назад (не в последнюю очередь в силу того, что хозяйство и мастерская за пределами Антреи уже были проданы, и семья собиралась осесть в нашем городе), потратил все дни и ночи до первых признаков проявления «водяного безумия» на выполнение заказов. Трудился как оглашённый, но всё-таки успел сделать достаточно и обеспечить жене и детям несколько безбедных лет жизни. А я, находясь под впечатлением от сего благородного поступка, выхлопотал у королевы содержание для семьи Сеппина. Пусть не слишком щедрое, но достойное. К тому же, заимев в Приюте собственного деревянщика, можно было существенно сократить расходы на починку мебели, оконных рам и прочей деревянной утвари, обновлять которую в ближайшие годы никто всё равно не стал бы. Ну да, практический подход к жизни, и что? Он не мешает мне по заслугам оценивать чужие качества, равно замечательные и дурные...

— Почему ты решил, что я сержусь?

Сеппин засопел, смешно хмуря пушистые светлые брови. Не знаю, из какой провинции Западного Шема он был родом, но цветом волос мог бы поспорить с яркостью недавней побелки цокольных этажей. Может, выгорел на солнце, может, все его предки отличались подобной «белизной». В любом случае, выглядел великан трогательно и безобидно, но в тот знаменательный вечер, когда я пришёл, чтобы в очередной раз проверить, насколько близко столяр подошёл к своему пределу, моим глазам предстало совсем иное зрелище.

Грубоватые черты широкого лица своим видом вызывали только одно определение: задеревеневшие. А вот глаза, в обычное время светло-голубые, казались чёрными из-за расширенных до опасных размеров зрачков, мечущихся из одной стороны в другую, причём не всегда слаженно. Собственно, это и есть один из признаков «водяного безумия»: потеря контроля над глазами. Причём, заболевший зрения не теряет, но оно становится весьма своеобразным — фокусируется только на предмете, представляющемся воспалённому сознанию угрозой. Разумеется, переступив порог комнаты, таковым предметом стал я.

Не смогу сказать точно, сколько минут или часов потребовалось, чтобы уговорить Сеппина оставить в покое стамеску, сжатую до белизны напряжёнными пальцами. Помню, я только на неё и смотрел, а сам всё думал: пора вынимать шпагу из ножен, или можно ещё несколько вдохов избегать кровопролития. Силы были неравны с самого начала, но вовсе не в том смысле, каковой может привидеться вам.

Да, за моей спиной стояли трое телохранителей. Да, они готовы были закрыть меня от опасности, но только закрыть. И решение, и удар — всё лежало на моей совести. Стража защищает меня от покушений и прочих случаев, способных нанести увечья, но не имеет права вмешиваться в мою работу. Под страхом наказания, и очень сурового. Дело в том, что сейчас любой человек, чьё «безумие» установлено, без долгих проволочек переводится в разряд тех граждан Антреи, которые подпадают под королевскую опеку, а значит, любое нанесение им вреда рассматривается, как преступление против престола. И мои телохранители исключения из себя не представляют: стоит им хотя бы кончиком клинка зацепить... Да о чём я говорю?! Даже ударить кулаком — тюремного заключения не избежать. Дурацкие правила? Не спорю. Но правила прежде всего ДОЛЖНЫ БЫТЬ, иначе моя служба превращалась бы в настоящий произвол.

  42