Особенно,... 
18 
— Я не могу поверить, Ваша Светлость. Солдаты с обагренными кровью руками в наши дни не редкость.
— Да, они были всегда. Но лишь немногие из них обладают вашими качествами. Такие люди, как правило, совершенно не понимают, что они собой представляют и что должны делать.
— Не думаю, что можно назвать достоинством знание того, что ты убийца или разбойник.
— Я тоже так думаю. Но, к сожалению, я — Люцифер.
Сабрина напомнила о себе.
— Могу ли я идти, мой повелитель?
— Да, — сказал Люцифер, — иди, моя любовь. Я хочу поговорить с капитаном без свидетелей.
Ведьма выскользнула за дверь. Мне было очень интересно, покинет ли меня Сабрина после того, как она справилась со своей задачей. Я попытался взглянуть на это существо как на равного, но было слишком тяжело смотреть прямо в эти пронизывающие до глубины души глаза. Тогда я отвернулся и принялся глядеть в окно. В отдалении виднелись огромные деревья. Я попытался сосредоточиться на этой картине, чтобы привести свои чувства в порядок и успокоиться.
— Капитан, — вновь обратился ко мне Князь Тьмы. — Не согласитесь ли вы прямо сейчас отправиться со мной в Ад?
— Что? — удивился я. — Я не ослышался? Можно подумать, что я уже мертв.
Люцифер усмехнулся.
— Я даю вам слово, что вы вернетесь в эту комнату. В случае, если мое предложение вас не заинтересует, я обещаю доставить в замок все, что вы пожелаете.
— Зачем мне с вами отправляться в преисподнюю? Меня всегда учили, что слова Сатаны ничего не значат. Кроме того, я не имею возможности разбрасываться душами — она у меня всего одна.
Люцифер засмеялся.
— Может быть, вы правы. Как вы думаете, ваша душа честна?
— Этого я знать не могу.
— Но в общем и целом честная, да?
— Смотря что вы подразумеваете под честностью.
— Я имею в виду это слово в его великом смысле, капитан. Я честно предупредил, что нуждаюсь в вас. Вы не цените себя слишком высоко, насколько я понимаю. Может быть, это одно из ваших достоинств. Мне известно, что вам предначертано многое.
— Но что именно вы, конечно, не скажете?
— Не раньше, чем вы посетите Ад. Неужели вы не хотите удовлетворить собственное любопытство? Немногие из смертных были там при жизни. — И немногие, кого я знал, вернулись оттуда, Ваша Светлость.
— Я даю вам свое слово, слово Ангела, что не хочу хитростью заманить вас туда, капитан фон Бек. Я хочу быть с вами правдивым: мне не надо оставлять вас там. Если я получу от вас то, что мне надо, путем договора, возможность ввергнуть вас в Ад аннулируется автоматически.
Люцифер протянул руку в мою сторону.
— Так хотите ли вы спуститься со мной в мое королевство?
Я сомневался, подозревая, что это не хитрость, расчитанная на человеческую наивность.
— Разве не достаточно того, что вы общаетесь здесь со мной? — спросил я.
— Конечно, можно и здесь, — согласился он. — Но когда мы ударим по рукам, когда сделка заключится, будете ли вы до конца уверены, что имели дело с Люцифером?
— Может быть и нет. Пока что я почти уверен, что имею дело с каким-то волшебником.
— Не вы первый, кто пришел к выводу, что мое существование — не миф. Меня очень устроило бы, если бы вы поняли, что встреча с Князем Тьмы необходима. Я все еще не теряю надежды, что мне удастся вас переубедить, капитан.
— Так чем же я так заинтересовал Люцифера?
Его взгляд остановился на мне.
— Имейте в виду, капитан, что и мне при подобном раскладе кое-что перепадет.
— Вы должны быть со мной откровенны, Ваше Высочество, — кроме этого неопределенного предложения я не мог ничего сказать.
Он продолжал:
— Здесь я не могу вас убедить. Вам, должно быть, известно, что я вынужден использовать человечество в своих целях, но это мне запрещено было делать божественным указанием. Однако я считаю, что оно не должно касаться моих слуг. Вот и получается, что в конечном итоге я борюсь за свободу, фон Бек. — В его глазах промелькнуло выражение страдания, мгновенно напомнив мне взгляд Сабрины. — С одной стороны, я думаю, что смогу это постигнуть, с другой — знаю, что для меня недостижимо. Поэтому я хочу снова занять свое место.
— На Небе, Ваша Светлость? — Я был изумлен.
— На Небе, капитан фон Бек.
Люцифер, который хочет снова получить милость божию, дал понять, что кто-то вроде меня может помочь ему в этом. И все же я мыслил достаточно трезво, чтобы принять это за чистую монету.
18 
