Последние отзывы

  12  

Как только машина остановилась во дворе фамильного особняка, План-Крепен вынырнула наружу и устремилась в дом. Морозини спокойно последовал за ней, удивляясь тому, что не слышит ее пронзительного голоса: пролетая через анфиладу комнат, она обычно излагала хронику текущих событий и сейчас должна была приступить к филиппике о происшествии в Трианоне. Неужели тетушки Амели нет дома? Но нет, вот и прозвучало ее контральто:

— Прекрасно! А теперь успокойтесь!

Она и в самом деле была здесь, восседая в своем ротанговом кресле из Манилы, на подушках, обитых цветастым ситцем, посреди зимнего сада, с бокалом шампанского в руке — все согласно ритуалу. Ибо это действительно был самый настоящий ритуал: после пяти вечера маркиза де Соммьер, ненавидевшая чай, заменяла его тем, что называла «напитком королей», который, впрочем, охотно делила с любым гостем, навестившим ее в этот священный час. Подойдя к ней, Альдо получил свой бокал, который наполнила Мари-Анжелин. Взяв руку тетушки в кружевных митенках^[24] «шантильи», он поцеловал тонкие пальцы, унизанные алмазными перстнями, которые стоили целого состояния.

— Садись и передохни!

— О, я уже вполне передохнул, тетя Амели! Мне хватило времени, проведенного в машине. Вам никогда не приходила в голову мысль поменять автомобиль?

— Поменять коллекционную вещь на кучу бездушных железок только ради удовольствия приехать на пятнадцать минут раньше других… или вообще никуда не приехать, разве что в клинику? Это разбило бы сердце моему старому Люсьену… и даже мое сердце, если хочешь знать. Однако хорошо же тебя вознаградили за твое великодушие! Лучше бы ты последовал примеру тестя и поручил своему секретарю сопровождать эти камешки.

— Нет. Как только они покидают сейф, я должен наблюдать за ними сам… и еще я подумал: может быть, вам будет приятно увидеть меня?

Маркиза взяла инкрустированный изумрудами; лорнет, который висел среди ее многочисленных цепочек, пристально взглянула на своего внучатого племянника, потом улыбнулась.

— Как будто ты этого не знаешь, — произнесла она с нежностью, которую редко выказывала открыто. — И замечу тебе, что ты меня не поцеловал.

— Похоже, к вам сегодня приходил парикмахер, и я боялся испортить это великолепное произведение искусства, — сказал он, показав на валик серебристых волос с рыжеватыми прядками, благодаря которому маркиза напоминала Сару Бернар в расцвете славы. — Но если вы мне позволяете…

Он встал и поцеловал напудренную щеку старой дамы, которая чмокнула его в ответ.

— Ммм! Всегда приятно целовать такого красивого молодого человека! — удовлетворенно хмыкнула она. — Итак, на чем мы остановились?

— Вы говорили, что…

Альдо не успел закончить: дворецкий Сиприан принес визитную карточку на маленьком серебряном подносе. Взяв ее, маркиза де Соммьер радостно воскликнула:

— Пусть войдет, боже мой! Пусть войдет поскорее!

Мгновение спустя в зимнем саду появился дивизионный комиссар Ланглуа, который был встречен тремя улыбками. Полуседой, стройный, в элегантном костюме цвета морской волны и с васильком в петлице, он вполне оправдывал свое прозвище «денди с набережной Орфевр^[25]». Поцеловав руку сначала маркизе, потом Мари-Анжелин, он обменялся рукопожатием с Альдо.

— Счастлив вновь видеть вас, Морозини! Но я был бы еще счастливее, если бы за вами не тянулись всегда эти невозможные истории! Такое впечатление, что вы их приманиваете…

— Я ничего не приманиваю, дорогой мой. Они сами на меня валятся! Кто бы мог подумать, что тупой полицейский заподозрит меня непонятно в чем из-за выставки, в которой я принимаю участие как один из благотворителей! Но каким образом, черт возьми, вы узнали об этом?

— Это работа План-Крепен! — объяснила маркиза. — Она позвонила мне из Версаля и рассказала о том, что происходит, после чего я обратилась за советом к моему старому другу Ланжевену, вашему «доброму наставнику», дорогой Ланглуа… и вы не сочли за труд явиться лично! Это очень мило.

— В прошлом году ваш племянник «не счел за труд» сделать гораздо большее и очень мне помог. Гак что это вполне естественно! Как поживает княгиня Лиза?

— Она нянчится с младенцем! — проворчал Альдо. — И так увлеченно, что у меня порой возникают сомнения, существую ли для нее я!

— Вам это не повредит! — смеясь, возразил полицейский. — Женщины всегда слишком баловали вас! А теперь поговорим о том, из-за чего я пришел сюда! Прежде всего, не совершайте ошибку и не принимайте моего коллегу Лемерсье за идиота. У него жуткий характер — недаром его прозвали «старым дикобразом», но он превосходный полицейский с изумительным чутьем…

  12