99 
Дрожащие пальцы моего собеседника ощупали указанное место.
– И верно… Ну, Турин, ну как же ты так… Подвел старика…
– Так что скажете насчет цены?
Хозяин каменоломни согнулся, попятился, уперся в стену и мелкими шажками начал ползти по ней к выходу.
– Уже уходите?
– Так дела же, йерте, дела неотложные…
Оказавшись за порогом, Адитта проворно припустил прочь, и когда я вышел на крыльцо, то смог увидеть только побито согнутую спину, исчезающую за кустами изгороди.
– Он что, испугался?
– А то нет! – хохотнул Натти, выходя на свежий воздух следом за мной.
– Но чего?
– Не чего, а кого. Тебя он испугался. Чудо, что в штаны не наложил со страху, а то пришлось бы проветривать дом. Да и пол мыть.
Я устало потер уголок глаза. Ну вот, хотел обзавестись сторонником и помощником, а получилось ровно наоборот. Наверное, стоило промолчать о тупых резцах? Но такой товар на ярмарке могут и не взять, особенно если у покупателей будут глаза зорче, чем у сына одного известного мне отца.
– Да и я бы испугался, – вдруг добавил Натти.
– Ты? Почему?
– А как не испугаться? Голос ласковый и глаза добрые-добрые, а слова наперекор всему, что видишь, звучат.
М-да, искренняя просьба не удалась. Выходит, и этого я не умею? Жаль. Так что же делать? До вечера успею просмотреть оставшиеся товары на предмет изъяна или другого отличия от прошлогодних образцов. А дальше? Выяснить, лучше или хуже вещь, выставленная на продажу, – только половина дела. Еще надо понять, согласны ли ее купить за назначенную цену. Но об этом надо спрашивать не продавцов, а…
– Далеко отсюда Грент, тот, где будет ярмарка?
– Дня полтора в обозе.
– Как думаешь, одолжат мне коляску, чтобы добраться до города?
– А зачем вам туда?
Толком еще не знаю. Походить. Посмотреть. Послушать. Войти в обстоятельства.
– С ценами нужно что-то решать. И поскорее.
– Да не бойся ты, в самом деле! Ну ошибешься раз-другой, и что? Не обеднеют наши купцы с одной ярмарки!
Верно говоришь, Натти. Очень верно. И любое мое слово прозвучит неоспоримым приказом, даже если исполнять его будут стиснув зубы. Но я не могу оказаться хуже моего предшественника. Никак не могу.
– Мне нельзя ошибиться.
– Как так? Да и ругать никто не будет, все ведь знают, что ты здесь еще не обжился.
Значит, полагаешь, мне можно сесть сиднем и наслаждаться покоем, благо снеди и в самом деле хватит по меньшей мере до середины лета?
– А я все же попробую сделать по-своему.
– Ну как знаешь.
В его голосе должны были бы слышаться нотки равнодушия, а вместо того мне почему-то показалось, что рыжий одобряет мое решение. Интересно, с чего бы вдруг?
– Найдешь у кого коляску одолжить?
– Легко.
– Она будет нужна завтра поутру. Чем раньше, тем лучше.
– Сделаем.
А вот как быть с Ньяной? Единственное оружие и единственный щит, за которым мне положено укрываться. Но при тех расстроенных чувствах, что захватили женщину в плен после поединка с Дерком, неизвестно, кто больше нуждается в заботе, я или она.
– Я по пути загляну к толстобокой, скажу ей, что утром отправляться.
– Не надо.
Натти недоуменно сдвинул брови:
– Что значит не надо?
– Она не поедет со мной.
– Неужто заартачилась?
Судя по нелестному прозвищу и явно недовольному, но неудивленному тону вопроса, защитница и… э-э-э… помощник не очень-то ладили между собой. Наверное, следовало бы узнать причину, но, раз уж я не собирался сводить их сейчас вместе, выяснение отношений могло подождать. До моего возвращения.
– Нет, дело в другом.
Я ведь не обязан ничего ему рассказывать и ни в чем оправдываться. Но молчать… Молчание было моим постоянным спутником всю прошлую жизнь и успело изрядно поднадоесть, а теперь у меня наконец-то появились слушатели.
– Ты ведь уже слышал, что молодой пастух по имени Дерк погиб?
– Как не слышать! В наших краях жизнь сонная, и, если хоть что-то случается, разговоров хватает на седмицу, не меньше.
– Но как именно он погиб, знаешь?
Натти чуть нахмурился:
– Да вроде говорили… В горах оступился, его и переломало всего, потому тело сюда не привезли, а там захоронили.
Хорошее объяснение случившейся странности. Интересно, кто его первым пустил в обиход? Я бы этому человеку выразил благодарность. Огромную.
– Ты умеешь держать язык за зубами?
Рыжий оскалился, показав ровные, немного желтоватые зубы:
99 
