98 
– Мне нужно было только попробовать.
Рыжие брови полезли на лоб:
– А остальное что, выкинешь?
– Зачем? Съем постепенно. И выпью. Не возвращать же?
Он все равно непонятливо тряхнул головой:
– А зачем пробовал?
Думал, что это поможет выполнить поручение. Нет, кое-что я узнал, и довольно важное, но мне нужно знать больше. Намного больше.
– Скоро будет ярмарка, верно?
– А то! Каждую весну в Гренте бывает.
– И на нее повезут товары со всего Дола?
– Еще бы не повезти. Товары-то хороши.
Я вздохнул:
– Хороши, спорить не буду. Только вот какая штука… Я должен назначить цены. А как это сделать, чтобы и людей не ввести в разорение, и с торгами не затягивать?
Натти задумчиво обвел взглядом кухню, заваленную всевозможными съедобными и несъедобными результатами труда дольинских мастеровых людей.
– Вот прежний Смотритель как назначал? Не знаешь?
Рыжий растерянно мотнул подбородком:
– Да никто не знает. Это ж тонкое дело, умное. Сидел да думал. Иной раз в бумажках копался, а иной – просто в окно смотрел да улыбался.
– И его цены всегда были выгодными для Дола?
Ржаво-карий взгляд на мгновение застыл, а потом сверкнул смешливыми искорками:
– То не у меня спрашивать надо, я ж не торгую ничем. Только скажу так: какие бы циферки старик ни выписал, с ним спорить все равно не стали бы. И убыток бы проглотили за милую душу.
Вот в это верю сразу и охотно. Только я не старик, много лет проживший бок о бок с дольинцами. Я чужой здесь. И мне нельзя совершать ошибок, если хочу стать своим. Значит, нужно как-то приноровиться, пристроиться, может, подольститься к кому…
– Позволите войти, йерте?
Не успел подумать, а главный кандидат на разговор легок на помине! Впрочем, так оно и лучше. Вот сейчас все и решу. Сразу.
– Проходите, проходите, любезный!
Луран Адитта, на улице прикрывавший голову от солнца и ветра полотняной шапкой, войдя в кухню, вновь удостоил меня созерцания своей плеши, окруженной рыжеватым пушком. Какие почести, надо же! Он бы еще до земли в поклоне согнулся. А гнуться-то должен как раз я.
– Ваше повеление исполнено в точности?
– Да Бож с вами, какое повеление? Это была всего лишь просьба. Смиренная, – добавил я, решив с самого начала разговора установить правильный тон, но собеседник почему-то насторожился.
– Так в точности или нет?
– Не беспокойтесь, жаловаться не буду!
Или я все время ошибаюсь со словами, или смотрю как-то не так? Почему даже последняя, невиннейшая по сути своей фраза вызвала в глазах Адитты чуть ли не животный ужас? Ну да, моя должность звучит громко, но ведь под названием ничегошеньки нет. Правда, может статься, об этом догадываюсь лишь я один.
– Значит, мы свои обязательства исполнили?
– Можете не сомневаться.
– Стало быть, дальше ваша забота?
И еще какая. Огромная. Жуткая. Пугающая.
– Моя, любезный. Только моя.
Кажется, он немного успокоился. Пора начинать разведку боем?
– Я впервые узнал о существовании Блаженного Дола только этой весной. Понимаю, понимаю, неведение меня не оправдывает! Но раз уж так получилось, что поделать? Скажу больше. Я очень немного смыслю в торговле, и то, что поручили мне вы и ваши товарищи, исполнить будет… Трудно. Но наверняка среди вас есть люди, смыслящие в ценах больше меня. Так, может, мне стоит прежде поговорить с ними?
Адитта попытался вжаться в стену, спиной к которой стоял:
– Да как же больше смыслящие? Да как можно?
– И я с радостью прислушаюсь к их, несомненно, мудрому гласу. Вот вы, к примеру, какое хозяйство ведете?
– Да какое хозяйство… Камень на продажу рубим и тешем.
– И сколько за свою работу взяли бы? Как в прошлом году или меньше?
Хозяин каменоломни отчетливо вздрогнул:
– А с чего вдруг меньше брать? Камень же не зерно, и за десять лет не испортится.
– Если его не испортить в самом начале. Так сказать, по выемке из горного лона.
Глаза Адитты округлились, позволяя точно выяснить их цвет. Серый, уходящий в зелень. Пожалуй, изо всех встреченных мною в Блаженном Доле людей пока только у одного Натти взгляд другой крайности.
– А что случилось при выемке?
– Кто в вашей семье следит за работниками? Уж верно не вы, любезный, с вашим-то возрастом и положением.
– Сын мой. Старший.
– Он недостаточно зорок?
Хозяин каменоломни совсем сник, но признал:
– Да на глаза пока не жаловался…
– Тогда ему следует протереть свои глаза получше. – Я протянул Адитте кусок камня, на котором стояла печатка нынешнего года. – Точить надо инструмент чаще и тщательнее, а то сколы неровные идут.
98 
