Особенно,... 
24 
– Не знаю, – тихо сказал он. – Я сделал глупость, я поступил ужасно скверно, но меня приперли к стене. Я не мог написать хороший рассказ и не мог честно встретить неприятности, которые меня ждали в случае неудачи.
Элизабет печально покачала головой:
– О, Кен…
Кен взглянул на нее. Взгляд этот выдавал боль, которую он испытывал:
– Прости меня, Лиз. Мне в самом деле очень жаль. Я знаю, как много значат рассказы для тебя. Мне, ей-богу, очень стыдно. Но будь уверена, после матча… ну, я пойду к мистеру Коллинзу и все ему расскажу. Я попрошу у него разрешения написать другое сочинение. Он, наверное, не пойдет на это и завалит меня, но хоть скандала на всю школу не будет. Я знаю, все это очень скверно.
– Все гораздо хуже, – сказала Элизабет. – Я только что с собрания редколлегии «Оракула». Они хотят поместить твой рассказ в праздничном номере.
Кен недоверчиво уставился на нее.
– Да ты что! – воскликнул он.
– Именно так.
Кен молча отвернулся. Элизабет поднялась.
– Я пыталась их отговорить, но они настаивают. Они думают, рассказ очень подходит по теме к столетию города. Естественно, не переговорив с тобой, мне не хотелось открывать правду.
Кен закрыл лицо руками:
– О, Лиз, что мне делать?
В этот момент Элизабет не чувствовала гнева. Она видела, что Кен искренно сожалеет о своем поступке. Она с радостью помогла бы ему, но это было выше ее сил.
– Не знаю, в самом деле не знаю, Кен, – серьезно сказала она.
Кен встал, на лице его отразилась решимость:
– Нечего тут думать. Я должен остановить их. Должен остановить их, пока дело не зашло еще дальше.
Кен отошел от Элизабет и направился к редакции «Оракула». Элизабет страстно хотелось найти другой выход из положения. Но больше ничего не придумаешь. Кену придется отвечать.
Несколько человек поздоровались с Кеном в коридоре, но он не отвечал. И вдруг кто-то обнял его. Это Сюзанна выросла как из-под земли и бросилась ему на шею.
– О, Кен, – возбужденно тараторила она, – я горжусь, безумно горжусь тобой.
– Сюзанна… – начал Кен.
Но она перебила его:
– Ты, похоже, не любишь хвастаться.
– Чем хвастаться? – недоуменно спросил Кен.
Сюзанна смотрела на него с сияющей улыбкой.
– Какие мы скромные! – Она отступила на шаг и скрестила руки на груди. – Я только что говорила с Оливией Дэвидсон. Она мне все рассказала – ты у нас, оказывается, чуть ли не лучший в мире новеллист. Она сказала, что твой рассказ собираются печатать в «Оракуле». И знаешь, раньше они никогда не печатали художественных произведений. О, Кен, я так горжусь тобой. Мне не терпится рассказать родителям! – И Сюзанна снова крепко обняла его.
Обычно Кен просто балдел от близости Сюзанны, но сейчас внутри была пустота. И так болела голова, а от слов Сюзанны боль усилилась. Он знал, что, пока не поздно, он должен сказать ей правду.
– Видишь ли…
Но девушка трещала без умолку:
– Знаешь, если рассказ и вправду так хорош, как все говорят, мы на этом не остановимся. Совет штата по делам искусств каждый год проводит конкурс молодых писателей. И ты наверняка займешь первое место.
– Сюзанна… – Кен сделал еще одну попытку.
Она не унималась:
– Занявший первое место получает пятьсот долларов, а летом они пошлют тебя в Иель на специальный семинар.
– Йель? – тупо переспросил Кен.
– Именно, – рассмеялась Сюзанна. Она взяла Кена за руку. Пальцы их переплелись. Они вместе пошли по коридору.
– Конечно, тебе придется усиленно заниматься. Подозреваю, тебе невредно будет основательно пополнить свои знания о литературе в целом. Но, если бросишь футбол, у тебя освободится уйма времени.
Наконец до Кена стал доходить смысл предложения Сюзанны.
– Брошу футбол? – повторил он. Сюзанна усмехнулась:
– Не сразу. По крайней мере, праздничный матч ты сыграешь. Я знаю, как много он для тебя значит. Но потом ты можешь уйти из команды, у них вполне хватит времени до начала сезона найти тебе замену. Будет совсем хорошо, если ты выиграешь этот матч. Тогда ты уйдешь в зените славы.
– Ага, – ошарашенно пробормотал Кен.
Сюзанна сильнее сжала его руку.
– Нет, просто передать не могу, как я горжусь тобой. Мне безумно хочется хорошенько обсудить все новости, но, увы, я очень спешу. – Она заглянула в глаза юноше. – Лучше тебя нет никого на свете, Кен Мэтьюз, – прошептала она. – Ты самый-самый лучший. – Она повернулась и побежала по коридору.
24 
