Последние отзывы

  75  

Эрбах выпалил все это единым духом. Однако после последней фразы замолк, чтобы набрать воздух в легкие, и Альдо не замедлил воспользоваться паузой.

– Вы верно догадались, что мы интересуемся также и историей; – вставил он, – но в наши намерения не входил исторический экскурс в славное прошлое князей Шварценберг, каким бы ярким оно ни было...

– Что есть, то есть! О княгине Полине даже сложили легенды. Уверяют, что в ту самую минуту, как она умерла, ее призрак явился здесь, в Крумлове, кормилице, которая растила младшего из ее детей. Но я же держу вас на ногах! Прошу вас, господа, садитесь!

Он указал на два изящных кресла эпохи Людовика XV, обитых белым и синим атласом, сам устроился в третьем и продолжал:

– На чем же мы остановились? Ах да, несчастная княгиня Полина! Если желаете, можете полюбоваться ее портретом в бальном платье, он висит в парадных апартаментах, где многие государи...

В упоении от того, что у него появились слушатели, библиотекарь мог бы говорить часами, но жестокосердный Адальбер решил вмешаться и поймал его на слове:

– Именно ради государей мы и позволили себе побеспокоить вас, герр доктор. Мне кажется, давно пора объяснить вам цель нашего посещения: мой друг, присутствующий здесь князь Морозини, и я сам желали бы собрать документы, касающиеся императорских и королевских резиденций бывшей Австро-Венгерской империи.

Брови Эрбаха, воспользовавшегося паузой для того, чтобы взять понюшку табака из очень красивой табакерки, поднялись до середины лба, и он предупреждающим жестом вскинул белую и ухоженную, словно у прелата, руку.

– Позвольте, позвольте! Каким бы обширным и благородным ни был Крумлов, все-таки он никогда не являлся императорской резиденцией, пусть даже владевшие им князья выступали в роли правителей.

– Разве он не принадлежал императору Рудольфу II?

Приветливое лицо доктора Эрбаха вмиг превратилось в маску скорби.

– О Господи! Вы правы, и мне самому это слишком хорошо известно. Однако, видите ли, обитатели этого замка, как, впрочем, и жители города, не любят вспоминать об этом. Вас действительно так интересует эта печальная страница?

– Это необходимо для нашей работы, – ответил Альдо. – Но если вам слишком тягостно пересказывать чудовищную историю об императорском бастарде, так знайте: нам она уже известна. Нам недостает лишь деталей – точных дат, расположения на местности. Замок, разумеется, выглядел не так, как сейчас?..

– Конечно, – с облегчением отозвался Эрбах. – Я покажу вам все, что осталось от тех времен. Что же касается дат... император владел Крумловом всего десять лет. В 1601 году он заставил последнего из Розембергов, Петра Ворка, погрязшего в долгах и разврате, продать ему это владение, которое он в 1606 году подарил... принцу Джулио после неслыханного скандала. Точнее, он определил ему Крумлов местом жительства, надеясь, что, если его удалить от двора, люди быстро забудут о его поведении. И поскольку вы уже знаете, что тогда произошло, я ограничусь тем, что скажу вам: после ужасной драмы, печально известным героем которой был бастард, его заперли в покоях, превратив их в тюрьму. А потом, 25 июня 1608 года, он внезапно скончался. После его смерти император сохранял за собой замок вплоть до 1612 года, а затем подарил его одному из своих верных друзей и советников, Иоганну Ульриху фон Эггенбергу...

– В самом деле, всего неполных одиннадцать лет, – прервал его Адальбер. – Но вернемся, прощу вас, хоть ненадолго к этому Джулио. Я знаю о нем гораздо меньше, чем князь Морозини. Мы слышали, что он был похоронен здесь, в часовне. Не могли бы вы показать нам его могилу?

Библиотекарь явно смутился.

– Ее давно здесь нет! Вы же понимаете, что новому владельцу не очень нравилось жить в подобном соседстве. Тем более что несколько служанок едва не умерли от страха, увидев призрак голого окровавленного мужчины... Фон Эггенберг поделился своими затруднениями с настоятелем монастыря миноритов, который расположен внизу, в квартале Латран, и попросил взять к себе покойного, надеясь, что в обществе святых отцов тот утихомирится. Но настоятель не соглашался, опасаясь, что среди горожан вспыхнет возмущение. А это обязательно произошло бы, если бы останки безумного убийцы покоились бы в черте города. Трагедия была еще слишком свежа в памяти.

– И что же? Как же с ним тогда поступили? – поинтересовался Морозини. – Бросили в реку?

– О, князь!.. В жилах этого несчастного все-таки текла императорская кровь! Поразмыслив, настоятель нашел выход: на некотором расстоянии от города находилась небольшая обитель, принадлежавшая к его же монастырю. Там уже никто не жил, но иногда, в определенные дни, служили мессу. Разумеется, земля там была не менее освященной, чем в нашей часовне святого Георгия или в монастыре. Иоганн Ульрих фон Эггенберг нашел эту мысль превосходной, но на всякий случай действовать решили в полной тайне. Тяжелый гроб из тикового дерева под покровом ночи перенесли на кладбище обители, на котором уже давно никого не хоронили...

  75