Особенно,... 
25 
– Не могу дождаться выхода журнала, – сказала Элизабет, когда они прощались у входной двери. – А твоя семья знает?
Регина внезапно остановилась.
– Да, они знают, – ответила она. – Это – довольно долгая история. Я не рассказывала маме до тех пор, пока не убедилась, что моя фотография точно появится на обложке «Инженю».
– Почему так?
– Ну, моя мама сама была моделью, – медленно проговорила Регина. – Она была очень известной топ-моделью в Нью-Йорке, когда встретила отца. Она еще какое-то время продолжала этим заниматься, но перед моим рождением она решила совсем отказаться от этого. Она никогда мне этого не говорила, но с самого моего рождения очень надеялась, что и я когда-нибудь стану моделью.
– И что она сказала, когда узнала? Регина опустила глаза и покраснела.
– Она была очень счастлива, – прошептала она нежно. – Думаю, это сильно облегчило ей жизнь. Видишь ли, она проходила медосмотр перед моим рождением, и доктора сообщили ей, что я могу родиться глухой.
– О нет, – мягко произнесла Элизабет.
Регина улыбнулась, и ее лицо просветлело.
– И поэтому, я думаю, что работа моделью стала для нее своеобразным символом того, чего мне никогда не достичь. Мне кажется, что я никогда не видела ее такой довольной, как в тот день, когда я рассказала ей об обложке с моей фотографией.
– О, Регина, я так рада за тебя! – Элизабет обняла подругу.
– Но моя мама поклялась, что оставит это в тайне, – рассмеялась Регина. – Она дала слово никому не говорить об этом, даже ближайшим друзьям, а ведь ей смертельно хочется. Я думаю, что всем будет легче, когда все это будет позади.
«Это уж точно», – подумала Элизабет, выходя из дома на ослепительный солнечный свет.
Она вспомнила о том, что еще кое-кто собирается задать ей тысячу вопросов.
– Что ты имеешь в виду, говоря мне, что не можешь рассказать о содержании вашей беседы? – добивался Тодд ответа но телефону.
Элизабет в своей спальне развалилась на кровати с телефонной трубкой, прижатой к уху. Джессика находилась внизу, готовила домашнее шоколадное печенье для распродажи. Это была ее последняя затея по зарабатыванию денег.
– Я же объясняю тебе, – повторила Элизабет в сотый раз. – Регина заставила поклясться, что я никому не скажу. Она доказала мне, что не крутит роман с этим мужчиной, но в чем там дело, я пока не могу рассказать тебе. Но, Тодд, это так замечательно!
– Ты уверена, что не можешь сказать мне? – спросил Тодд. – Мне это вовсе не кажется таким уж замечательным.
– Обещаю, Тодд, ты будешь счастлив, когда узнаешь, в чем дело, – нежно промурлыкала Элизабет. – Разве я могу нарушить клятву?
– Понятное дело нет, – согласился Тодд.
– Главное, – добавила она, – что Регина знает – мы на ее стороне.
– М-м-м, – промычал Тодд уклончиво.
Повесив трубку, Элизабет еще с минуту лежала на кровати, прокручивая в мозгу историю, рассказанную ей Региной. Она была рада, что Регина доверилась ей, и огорчена, потому что не могла поделиться с Тоддом.
«Я очень надеюсь, что поступила правильно, – подумала она и, взяв себя в руки, вскочила с кровати. – Очевидно лишь одно, – решила Лиз. – Когда выйдет «Инженю» с фотографией на обложке, недоброжелатели Регины будут сильно удивлены».
9
– Что-то случилось, Оливия? – спросила Элизабет, откидываясь на спинку стула, чтобы отдохнуть от печатания на машинке.
Девушки остались одни в редакции «Оракула».
– У меня просто были трудные дни, – сообщила Оливия, тряхнув головой над пачкой бумаг, которую держала в руке.
Элизабет повернулась на стуле, чтобы рассмотреть подругу. Оливия выглядела по-настоящему усталой. Она была бледнее, чем обычно, а под глазами темнели круги.
– Лиз, могу я спросить тебя кое о чем? – неожиданно произнесла Оливия.
– Конечно, – ответила та. – Но мне почему-то кажется, что сегодня я не смогу много сделать.
«И все потому, что я могу думать лишь о том, что одна молодая леди подозревается в недозволенной страсти, а хочет всего лишь попасть на обложку журнала», – подумала она про себя.
– Скажи мне честно, Лиззи, – продолжала Оливия, вставая со стула и подходя к окну. – Тебе не кажется, что я странно одеваюсь?
Элизабет внимательно посмотрела на подругу, приподняв брови от удивления:
– О чем это ты говоришь?
– Имею в виду именно то, что сказала, Лиз, – настаивала Оливия. – Посмотри на меня. Я одета необычно?
25 
