Особенно,... 
29 
— По-моему, единственное, что можно сделать, это пойти к Руссо и все ему рассказать. — Элизабет барабанила пальцами по рулю, взвешивая каждое слово. — Правда, для этого потребуется немалое мужество.
— Нет, это выше моих сил.
— Я не могу тебя упрекать за слабость, но уверена, что ты почувствуешь себя гораздо лучше, если признаешься ему. Тебе будет трудно жить с таким пятном на совести, я ведь тебя знаю.
— Но это значит, что у меня не будет зачета по химии.
— Он очень рассердится, но, думаю, зачет поставит. Мистер Руссо строгий, но справедливый. И умный. Он поймет, каких терзаний тебе стоила эта история. Вся школа очень высокого мнения о тебе. И он оценит, что ты сама призналась, не дожидаясь, пока он сам каким-то образом все узнает.
И Эмили согласилась, что Лиз права. Наконец остановились у дома Мэйеров. Эмили посмотрела на Элизабет и улыбнулась дрожащими губами.
— Спасибо тебе, Лиз. Я все хорошенько обдумаю.
Элизабет долго смотрела вслед подруге. Когда дверь за ней захлопнулась, она укоризненно покачала головой. «Слава Богу, подобных проблем у меня нет, — подумала она. — Их очень трудно решать. Очень».
Глава 11
Редакция «Оракула» напоминала потревоженный улей, что было естественно за день до выхода очередного номера газеты. Редакторы всех рубрик сидели, склонившись каждый над своим столом, и вносили в гранки последнюю правку.
Пенни сидела за столом в центре комнаты и разговаривала с мистером Коллинзом о завтрашнем номере. Элизабет вошла в редакцию с прошлым номером в руках и, подождав пока куратор «Оракула» кончит беседовать с главным редактором, сказала:
— Добрый день, Пенни. У меня к тебе дело. Пенни достала носовой платок и высморкалась.
— Прости, пожалуйста. Этот насморк, наверное, до смерти не пройдет.
Она быстрым взглядом пробежала страницы, которые Элизабет положила ей на стол.
— Прекрасно. У меня не было возможности сказать тебе это раньше, но твоя заметка, как всегда, безупречна.
Элизабет как будто только и ждала этих слов.
— Эта похвала относится к тому, что написала я, или к той части, которую ты вставила в мой материал, не поставив меня в известность?
— Ты о чем, Лиз?
— Не притворяйся.
Пенни опять вынула носовой платок.
— Может, ты все-таки соизволишь сказать, в чем дело?
— Ты что, правда ничего не знаешь? Элизабет подвинула стул и села к столу.
— Я сдала в редакцию свою заметку, а кто-то взял и приписал целый эпизод. Никто не знает, как это произошло, и я решила, что ты сама приписала. Извини, если я ошиблась.
— Извинения приняты, — сказала Пенни и чихнула. — Прости, я совсем замучилась с простудой. Ты же знаешь, Лиз, я никогда не правлю чужие статьи без серьезных оснований и, конечно, всегда с согласия автора. Из-за чего ты так расстроилась?
Элизабет показала ей абзац о победе Брюса в ралли. Пенни отложила газету и рассмеялась:
— Как тебе пришло в голову, что я буду создавать популярность этой рептилии? Но я, кажется, знаю, кто это сделал.
Обернувшись в угол комнаты, она крикнула во всю мощь своих легких:
— Джон Пфайфер, иди сейчас же сюда! Спортивный редактор Джон Пфайфер, раздвигая свободные стулья, приблизился к кафедре.
— Что я должен сделать, шеф? — добродушно пробасил он.
— Послушай, Джон. Зачем ты сказал мне, что Лиз хочет вставить материал о Брюсе Пэтмене в свою колонку?
Джон взглянул на Пенни, затем на Элизабет и опустил глаза. Его поймали с поличным, и ему оставалось только честно во всем признаться.
— Брюс часто наезжал на меня, что я слабо освещаю его спортивные успехи в газете. И я решил поместить в газете репортаж о нем. Но в моей колонке не было места, и я думал, что Лиз не станет возражать…
— Еще как станет! — вставила Элизабет.
— Но, главное, я и от Брюса не дождался благодарности. С ним чуть припадок не случился, когда он прочитал статью. — Джон сконфуженно улыбнулся и прибавил, обратившись к Пенни:
— Я еще тебе нужен?
— Пока нет.
— Джон, подожди минутку. Элизабет отозвала его в сторонку.
— Ты точно знаешь, что Брюс сам вел машину в тот день?
— Никаких сомнений. Брюс никому ее не доверит.
Элизабет и сама в этом не сомневалась. Джон лишь подтвердил ее тайные опасения.
— Был ли кто-нибудь еще с ним в машине? Как же ей хотелось услышать ответ: «Да, его штурман». Но Джон молчал.
— Кто это был? — нажимала Элизабет. Джон понял, что может еще хуже подвести Брюса, и снова уставился в пол.
29 
