27 
Я вздохнула. Ну зачем мне эта старая тайна? Навряд ли убитый муж Тамары Борисовны, вернувшись с того света, застрелил дочь из современной винтовки с оптическим прицелом. А чтобы дочка на том свете не заскучала, за компанию решил прихватить и еще пару девочек с ее курса. Ладно, задам последний вопрос.
– А он звонил с того света? Ваш муж? Ну, перед тем, как стрелять в Иру?
Женщина на кровати передернулась и захрипела. Не на шутку перепугавшись, я выбежала из палаты и позвала врача. Убедившись, что врач нашелся и вместе с сестричкой спешит к больной, я быстро пошла к выходу. Так, здесь полный ноль.
Мать Тани Протченко работала медсестрой в регистратуре районной поликлиники. Я подъехала в поликлинику, но мне сказали, что смена госпожи Протченко только послезавтра. Я позвонила Алене:
– Как ты думаешь, мне домой к ней идти или подождем?
– Мне без разницы, – устало произнесла Алена. – Ты серьезно веришь, что она что-то знает?
– Не слишком.
– Тогда приезжай лучше ко мне. Мне страшно.
Остаток дня и весь следующий я провела в гостях у Алены. В университет она не ходила, на телефонные звонки не отвечала. По ее словам, ночью она не могла заснуть. Ее лицо осунулось, нос заострился, глаза как-то испуганно бегали по сторонам. Теперь она была мало похожа на ту жизнерадостную юную девчонку, которая неделю назад пришла ко мне в гости с непутевым братцем, как будто за последние пару дней постарела лет на десять. Мы без конца строили версии, прикидывали, как бы обезопасить Алену… но ничего путного в голову не приходило. Возможно, испуг Алены действовал и на меня, но мозги отказывались работать.
– Поля… Паша говорил, ты гадалка, – вдруг нерешительно произнесла Алена. – Погадай мне, а?
– Нет! – выкрикнула я. – Не проси такое!
– Почему?
– Мне кажется, мои карты хорошего вообще никогда не предсказывают, – с трудом произнесла я. – Зачем нам зря переживать?
На самом деле я верила своему гаданию. Уж не знаю как, но карты никогда мне не врали. По крайней мере, смерть моих клиентов предсказывали четко, как часы. И я просто боялась того, что могу увидеть, разложив карты на Алену. Внутренний голос и так невразумительно нашептывал что-то мрачное.
– Поля, давай я тебе деньги дам. Ну, те сто долларов, на которые мы договаривались.
– Потом, когда поймаем стрелка, – сама не знаю почему, отказалась я. Денег у меня не было. И мамочкина пенсия тоже подходила к концу. Но почему-то мысль о том, чтобы взять деньги у Алены, повергала в ужас.
– Ладно, как знаешь.
С трудом я дождалась дня, когда на трудовую вахту должна была заступить мать Тани Протченко. В восемь утра, когда поликлиника только-только открылась, я уже караулила у дверей. Наконец наружная дверь распахнулась для посетителей. Я подошла к окошечку регистратуры, за которым сидела полная женщина в белом халате:
– Это вы госпожа Протченко? Я подруга Тани. Она просила меня в случае чего вас навестить…
Женщина вскинула на меня глаза:
– Вы кто? Я вас не знаю…
– Таня поделилась со мной опасениями – ну, по поводу анонимок. И я знаю, что ей кто-то звонил с угрозами накануне смерти.
Женщина смотрела на меня так, словно увидела привидение:
– Нет, не может быть…
– Чего не может быть?
– Он уже от нее отстал… Он не мог ей угрожать. Она бы мне рассказала!
Ага, значит, какие-то угрозы все же были. Надо узнать, кто, когда и почему угрожал Тане, авось что-то прояснится.
– Госпожа Протченко, на самом деле я из милиции. – Я решила, что в шоковом состоянии, в которое впала мать убитой девушки, она поверит даже в то, что я недавно высадилась из летающей тарелки. – У нас появилась непроверенная информация, что вашей дочери угрожали. По вашей реакции я вижу, что эта информация верна.
– Но это было давно!
– Вы не должны утаивать информацию, – как попугай твердила я, боясь ляпнуть что-то лишнее, из чего женщина сразу поймет, что ни о каких угрозах в адрес ее дочери я знать не знаю.
– Но работа… Вот, очередь уже образовалась… – пролепетала женщина, кидая затравленный вгляд куда-то за мою спину. Я и сама спинным мозгом чувствовала злобные взгляды трех престарелых тетушек, сгрудившихся сзади и шумно дышащих мне почти что в самое ухо. Временем бабуси, уверена, располагали совершенно свободно, но настрой тем не менее у них был самый боевой.
– Вот так всегда – молодая, а как к врачу, топчется и топчется! – не выдержав, заорала толстая тетушка, слегка двинув кулаком мне по почкам.
27 
