42 
Но клиент попался не из обидчивых – доброй улыбкой показал всем, что сердиться не намерен, что одобряет директорову бдительность, даже если, проявляя оную, директор и вышел слегка за рамки приличия: миллион долларов – это вам не фунт изюму, лучше в таком деле проявить излишнюю бдительность…
Желая загладить грубость, директор вежливо:
– Как же вы такую тяжесть потащите?
– А я ваших милиционеров-охранников на часок позаимствую.
– Какая красивая идея!
5
После двух суток без сна – час отдыха. Только уснули девочки – подъем. Хватит, куколки тряпочные, поспали и будет. Вкалывать надо. В испанской группе, как и во всех других, каждый новый день тяжелее, чем все предшествующие дни жизни, вместе взятые. Да и давно усвоить пора, на все последующие дни до самого последнего, на все времена: если чего-то хочешь добиться в этой жизни, надо работать так, чтобы недосып слоился, копился и терзал. И нагрузки повышать. Каждый день. До самого последнего включительно. Успеть в жизни надо. Уложиться. А уж потом отоспимся…
– Предположим, девоньки, что все вы убили своих Николаев, Александров и Чингисханов. А дальше что?
Действительно: что дальше? Потому каждой – по две тетради. Во всех тетрадях гриф «Совершенно секретно». Одна тетрадь – черновик. Вторая – для основной работы. Тема задана: «А что дальше?»
Убить владыку – не проблема. Проблема в том, чтобы после убийства власть перехватить. Чтобы власть удержать. Чтобы из рук не выпустить. А то ведь скользкая.
Думайте, кошечки сиамские.
И пишите.
А чтобы служба медом не казалась, каждой – стажировка в камерах дознания. День и ночь – допросы, допросы, допросы. С пристрастием. Нужно из подследственных врагов информацию вырывать. Точную информацию. Методы для начала совсем простые: врагов, к примеру, можно перетирать веревками. Руки вражеские перетирать. Ноги. Живот. Можно веревку пропустить между пальцами рук или ног. Да мало ли что еще можно перетирать… Можно – толстой веревкой, можно – тонкой: у веревок разной толщины свои преимущества. Можно быстро тереть. Можно медленно. Опять же – разный эффект. Беда в том, что при применении даже таких простейших приемов дознания враг начинает признаваться во всем, включая и то, чего не было. А ведь тут – не НКВД. Тут учреждение серьезное, и требуется добывать только достоверную информацию. Зерна от плевел отделять.
Каждый допрос дает обучаемым новые знания, новые навыки. От простого – к сложному. От примитивных способов дознания – к более действенным, а от них – все выше и выше по лестнице познания к сияющим высотам профессионализма. Жаль, времени в обрез. Мировая революция не за горами. Так что трите, девочки, врагов веревками, ремнями, тросами и думайте, думайте, думайте. О том, как тему изложить. Чтобы было все просто и понятно. И о новых сочинениях думайте. Старайтесь предвосхитить экзаменатора, старайтесь понять его логику и вычислить тему следующего сочинения… Кто знает, в каких условиях его писать выпадет.
А у того, кто темы для сочинений выдумывает, фантазия неисчерпаемая, как энтузиазм миллионов.
6
Совещание. Огромный кабинет. Высокие узкие проемы окон в стенах трехметровой толщины. На окнах – шелка белые. Сверху донизу. Как волнистые туманы. Стены дубовыми панелями крыты. Под зеленым сукном – длинный стол. Ковры красные. С узорчиком. По коврам Сталин ходит. А народные комиссары за столом сидят. Заседают. Речи говорят. Обсуждают пути резкого увеличения производства боеприпасов. Тут не только народному комиссару боеприпасов задача задана. Тут народному комиссару цветной металлургии есть над чем голову ломать. И народному комиссару лесной промышленности. Если произвести снарядов на миллион тонн больше, чем в прошлом году, это сколько же дополнительно деревянных ящиков потребуется? И народному комиссару путей сообщения задача: металлы к заводам подать, готовую продукцию с заводов вывезти. А куда их девать потом, эти самые снаряды?
Думайте, ответственные товарищи. Думайте. Вас народ не зря на высокие посты выдвинул.
Сталин ходит вдоль стола. За спинами говорящих. Кавказские сапоги в коврах азиатских тонут. Шаг глушат. Говорит народный комиссар, дельное предложение выдвигает, а обернуться не смеет. И не понять: либо в угол Сталин на мягких кошачьих лапах ушел, либо за спиной стоит. Молчит Сталин. Никого не перебивает, никого не поправляет, никому не перечит. А это может означать что угодно…
42 
