52 
– Я уже жалею! Отпусти меня… мазохист чокнутый… извращенец…
– Перестань плакать, – он прижал Вику к себе. – Прошу тебя, перестань.
Она плакала, прижавшись к его груди и успокаиваться никак не хотела, только теперь не вырывалась. Дмитрий сдерживал себя из последних сил. Чем дальше, тем хуже ему это удавалось. «А вдруг она ничего не скажет? Даже, если скажет, она сама этого хотела… И потом, утром мы расстанемся навсегда… Я ничего не теряю», – кажется, это были его последние ясные мысли.
Дмитрий осторожно отстранил Вику от себя, склонился и поцеловал в чуть припухшие от слез приоткрытые губы. Она не ответила и только удивленно смотрела на него, пытаясь вытереть с лица слезы.
– Ты больше меня не хочешь? – тихо спросил он, заранее готовый к отрицательному ответу.
– Хочу…
– Тогда успокаивайся, – он ласково улыбнулся и дотронулся кончиками пальцев до её губ. – А то будем плакать вместе.
– Почему ты такой странный? – Вика прижалась к нему. У неё была горячая щека и очень нежная бархатистая кожа.
– Какой?
– Такой здоровенный, добрый и беззащитный… Поцелуй меня ещё… мне так хорошо с тобой…
– Тихо… – Дмитрий выключил лампу. – Только ничего не говори…
Глава 35
Дмитрий лежал, глядя в темноту комнаты. Лежащая рядом Вика глубоко вздохнула, придвинулась поближе и прижалась лицом к его плечу. Он обнял её, но ничего не сказал. Приятная усталость разливалась по телу.
– Мне так хорошо с тобой, – чуть слышно произнесла Вика. – Ты такой…
– Не нужно, помолчи, – попросил он.
– Почему? – она удивилась.
– Потому, что я знаю, что ты сейчас скажешь.
– Не знаешь. Во-первых, учти, что я не пытаюсь «отрабатывать гонорар», как ты сказал. А, во-вторых, я хочу включить свет.
– Зачем? – он внутренне напрягся.
– Хочу тебя увидеть. Только у меня уже не хватит сил, чтобы дотянуться до выключателя, настолько ты меня утомил. Так что включить свет тебе придутся самому.
– Может не стоит? – Дмитрий всё ещё надеялся, что сможет уговорить её.
– Стоит. Если ты сейчас не включишь свет, я включу его через полчаса, когда чуть-чуть приду в себя. Только не надейся, что в эти полчаса я успею уснуть или дам тебе это сделать. Не заставляй себя упрашивать.
– Ладно.
Дмитрий нехотя включил лампу и снова откинулся на подушку. Теперь он лежал, закрыв глаза. Взглянуть на Вику он боялся. Боялся столкнуться с её насмешливым взглядом. Была бы возможность, он, наверное, под подушку спрятался бы или уши ватой заткнул. Его не оставляло ощущение, что сейчас она упрекнет его в…
– Дима, – Вика приподнялась на локте и очень ласково поцеловала его в ещё чуть влажный лоб. – Димочка, открой глаза, посмотри на меня.
– Зачем? – ему казалось, что сердце стучит где-то в горле.
– Пожалуйста, посмотри на меня, – повторила она.
– Ну?
Он открыл глаза и снова его взгляд был напряженным, тревожным, тяжелым и, в то же время, будто просящим о помощи. Что-то странное было в этом взгляде. Вика кончиками пальцев провела по его щеке, по высокому лбу, склонилась и поцеловала его. Губы Дмитрия слабо шевельнулись в ответ. Он обнял Вику и прижал к груди. Теперь она не могла видеть его лица.
– Дима, почему ты такой? – тихо спросила Вика, вслушиваясь в глухие удары его сердца.
– Какой? Скажи лучше всё сразу… – его голос прозвучал обречено.
– Понимаешь, ты… как бы это лучше сказать? – она старательно высвободилась из-под его руки и снова взглянула в глаза. – Ты боишься?
– Почему ты так решила? – он закрыл глаза. Вика каким-то образом всё поняла.
– Просто странно как-то – ты всё время напряженный… зажатый, что ли… Такое ощущение, что ты то ли боишься что-то не так сделать, то ли всё время ждешь подвоха. Что происходит? Временами тебя вроде бы попускать начинает и ты оживаешь. Тебя нужно либо напугать, либо расстроить, либо просто свет выключить. Так же из тебя каждое слово чуть ли не клещами тянуть нужно. А уж что-нибудь такое… – она сделала паузу, подыскивая слово, – как ты говорил несколько минут назад, так вообще, наверное, в полной темноте услышать только и можно.
– Что я говорил? – он почувствовал, как краснеет.
– Не волнуйся, ничего плохого. Ты называл меня своей девочкой, зайчонком, говорил, что я лучше всех. В последнее, конечно я не очень поверила, но всё равно, приятно. Ну, и ещё кое-что от чего просто улетаешь. Кстати, и меня молчать больше не просил. Только уж чего тебе наговорила, не помню… так хорошо было… – она мечтательно вздохнула.
52 
