45 
Джеф не отреагировал. Молчание – знак согласия, подумала я, продолжая допрос.
– Раз у тебя есть домен, значит, ты – мастер реальности и демиург... Где учился?
– К чему эти расспросы? – лениво поинтересовался сторож.
Несколько мгновений я молчала, пытаясь сформулировать свои ощущения.
– Мне же надо решить, что делать дальше. А ты... понимаешь, ты очень необычный. Я не знаю, чего от тебя ждать. Ты не похож ни на одного из известных мне мастеров реальности.
– А много ты их знаешь?
– Да порядочно. – В моей памяти промелькнули Учителя из художки, Антонина, Хохланд, заочный дед из вражеского училища, Погодин...
– И чем я от них отличаюсь?
– Хм... – Я задумалась. – Вот когда я, допустим, встречаю мастера, он тут же норовит что нибудь изречь, раскритиковать меня, поучить жизни, продемонстрировать собственное величие и значимость в иерархии... А ты, хоть и мастер, – не задаешься, не важничаешь... Во, поняла – ты первый мастер, который ничего от меня не хочет.
– У меня нет необходимости доказывать свою важность и биться за место в какой-то там системе, потому что я сам себе система. – надменно сказал Джеф. – Я не подчиняюсь никакой школе и не принадлежу никому, кроме себя.
– И я тоже! – воскликнула я, страшно обрадовавшись, что встретила родственную душу. – Свободный мастер – это мой путь и мой идеал!
– Только не говори мне, что от природы умеешь перемещаться в субпространстве и знаешь, что такое домен. Ведь где-то ты всему этому научилась? Признавайся-ка: из какой ты школы?
– Из двадцать пятой, которая на улице Савушкина. Но я недавно ее бросила. Ну ладно, не бросила. Меня, честно говоря, оттуда выперли за несовместимое с Кодексом мастеров поведение. Так что я теперь вольна как ветер.
Некоторое время Джеф смотрел мне прямо в лицо таким пронизывающим взглядом, что его было физически тяжело переносить. Казалось, что в его отношении ко мне что-то переменилось. Как будто раньше не знал, зачем мне помогает и что со мной делать, а теперь понял.
– Я не выбирал себе образ жизни. – сказал Лжеф после долгой паузы. – Так сложились обcтоятельства, которые тебя не касаются. Не знаю, как бы я поступил десять лет назад, будь у меня выбор. А ты хочешь стать свободным мастером, даже не представляя, что такое свобода. Что такое не принадлежать никакой школе или корпорации, что такое быть изгоем, лишенным защиты и поддержки, и рассчитывать только на себя. Вот посмотри на меня – работаю обычным сторожем...
– Я ничего не боюсь!
– Правда? Тогда что ты здесь делаешь?
Я вспомнила оборотня и не нашлась, что сказать.
– Чего ты хочешь от меня? – спросил Джеф, не дождавшись ответа. – Чтобы я тебя и дальше вытаскивал изо всяких проблем?
Откровенно говоря, именно этого мне и хотелось, но лобовой вопрос Джефа совсем сбил меня с толку, и я выпалила:
– Если не хочешь помогать просто так, возьми меня в помощники!
Джеф хмыкнул и промолчал. Я чувствовала, что краснею, и радовалась, что в темноте этого не видно.
– А как же свободное творчество? – спросил он. – Независимость и так далее?
Я пробормотала что-то невнятное. Меня сно-ва загнали в угол.
– Тебе сейчас нужна защита. – сказал сторож – ты считаешь, что я единственный, кто может тебе эту защиту обеспечить. Вот ты сюда и прибежала. Ну что ж, я, пожалуй, помогу тебе. Погоди благодарить! Тебе тоже надо будет кое в чем мне помочь.
– Сделаю все, что в моих силах!.. – с жаром начала я.
– Наша общая проблема – это овчарка – перебил меня Джеф. – Ты умудрилась выпустить ее на свободу, и теперь в библиотеку не попасть никому – ни тебе, ни мне. С овчаркой надо будет расправиться.
– Убить? – замирая, спросила я.
– Да. С твоей помощью.
– Но что я могу...
– О свободном мастере забудь. Ты будешь делать то, что я велю.
– Но скажи хотя бы, как эта псина оказалась под землей и почему она меня преследует? Джеф кинул в костер ветку.
– Это, конечно, не собака, а некое существо – сторож библиотеки. Что оно из себя представляет? Понятия не имею. Кем посажено? Не знаю. Ну как, я ответил на твой вопрос?
– Чего она за мной везде бегает?
– А уж это тебе лучше знать. Я ответила Джефу взглядом, полным искреннего недоумения. На что он намекает?
– Ты ничего не уносила из библиотеки? – неожиданно спросил он, впиваясь в меня глазами.
45 
