Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
143 
– Как только я отсюда выйду, – сказал Ким, стараясь держать себя в руках, – ты мгновенно лишишься возможности заботиться о чьем-либо «благе».
– Кто тебе сказал, что ты отсюда выйдешь?
Рей достал из рукава небольшой свиток.
– В этом доносе, – одном из нескольких, – говорится о заговоре против императора, устроенном некими молодыми хваранами. Участники заговора перечислены, назван и его главный зачинщик. – Рей заглянул в свиток. – Мне горько говорить, но это ты.
– Что?!
– Разве это не твои собственные слова? – Рей снова развернул свиток и прочитал. – «Ходят слухи, что Ирраны утратили Мандат Неба. Если мне предложат главенство – я не откажусь».
– Я не имел в виду ничего подобного! Речь шла вообще о других вещах!
– Здесь, в Небесном городе, надо следить за каждым словом. Особенно тебе и твоим братьям. Разве ты не знаешь, как сейчас относятся к Енгонам? «Вечный источник смуты, отрава, разъедающая мир и покой государства!» – вот, что о вас говорят при дворе. Енгонов боятся, от них мечтают избавиться. И тут появляешься ты и даешь такой прекрасный повод! Какое можно раздуть громкое дело: княжич Енгон, казненный за колдовство, сожительство с оборотнем и государственную измену!
– Если ты и не Идущий в Рай, – с ненавистью сказал Ким, – то наверняка ими подкуплен.
Рей оглянулся на дверь и сказал тихо:
– А хоть бы и так – какая разница? Скоро здесь всё полностью переменится. Грядет новая эпоха – Эра Чистоты. Заблуждения развеются в прах, демоны будут изгнаны, боги в испуге затворятся у себя на небесах. В Среднем мире не будет ничего выше империи! Никаких велений богов – только человеческий закон! Справедливость, процветание, очищение!
– И ты во главе? Уже видишь себя первым министром?
– Почему бы и нет? Здесь есть еще кто-то, способный управлять государством? Ведь не ты же – демонопоклонник, безвольная кукла в лапах оборотня!
– А ты, стало быть, праведник?!
– Человек, который безукоризненно следует закону – морален, следовательно, добр. Для безупречного мужа правил не существует. Ибо он не следует правилам, а сам их создает.
– Ты сам – кукла в лапах у Идущих в Рай, – прошипел Ким. – Они выкинут тебя сразу, как только ты перестанешь быть им нужен! Зря ты забыл предсказание! Я тебе напомню: оба мы войдем в Небесный город, но только один из нас разрушит империю, и это буду не я!
– Довольно! – с бешенством воскликнул Рей. – Хватит пустых разговоров. Мы побеседуем завтра.
Давно затихли вдалеке шаги Рея, а Ким все не мог успокоиться. Все в нем клокотало от ненависти. Ему хотелось разбить голову о стену, чтобы покарать себя за слепую доверчивость.
«Как он мог так со мной поступить! Как я мог так в нем обмануться!»
Лоб невыносимо жгло клеймо, руки немели в колодках. Он пойман и заперт здесь как зверь в клетке, а на счету каждое мгновение: может быть, именно сейчас во дворце Вольсон умирает Мисук!
О себе Ким почти не беспокоился. Ведь за ним Енгоны. Дядя Вольгван возьмет Небесный Город штурмом, если императорские стражи посмеют причинить вред его племяннику! А Мисук? Станет ли он рисковать ради чужачки, горной нечисти, дочери ведьмы? Конечно, нет!
Ким несколько раз глубоко и медленно вдохнул, чтобы успокоиться. Сейчас не время беситься, и не время горевать. Он должен отринуть все чувства, иначе он пропал, и пропала Мисук. Ярость и нетерпение привели его в ловушку, холодный, трезвый разум его отсюда выведет. Ким выпрямил спину, насколько позволяли колодки, и поднял голову.
– Малый Утренний Канон, – хрипло произнес он неожиданно для себя, закрывая глаза. – Наизусть.
- – Солнце встает
- из восточных змеиных тенет,
- словно восходит
- с самого дна земного.
- Небо измерит – и снова
- Просит приюта у западных вод…
Сложная ритмика, длинные фразы на выдохе…Канон требовал полной концентрации, не оставляя времени на переживания и посторонние мысли… Постепенно боль отступила, в голове прояснилось, и из прошлого явился образ-видение. Крошечная часовня на вершине утеса, со всех сторон –грозящие смертью пропасти, уходящие за облака кручи, и на неогороженной площадке, где едва поместятся двое, – неподвижная фигура Чумона. От порывов горного ветра, что рождается на ледниках Иголки, содрогается крыша часовни, стонут и поскрипывают опорные столбы. Но Чумон неподвижен, его лицо безмятежно. Ким был уверен – таким же умиротворенным его учитель оставался бы и в центре бури.
143 
