75 
— Не хотите рассказать, как вы ухитрились расколотить зеркало?
— Нет. Простая неловкость, ничего больше. Пожалуйста, милорд!
Филип смирился, молча сел и, сложив ладони домиком, улыбнулся Сабрине.
— Хотите чаю?
— Не стоит. Сейчас меня больше всего интересует предмет нашей беседы.
— Тогда к делу.
Она села напротив Филипа, спокойная, сдержанная, полностью владеющая собой. Ведет себя безупречно. Если он выкажет свое беспокойство, Сабрина посчитает, что ее жалеют, а этого она не допустит.
Прошло несколько минут. Сабрина не произнесла ни слова, только смотрела на него.
— Я получил вашу записку, Сабрина. Вы сообщили, что желаете обсудить со мной важное дело, — прервал затянувшееся молчание Филип.
— Совершенно верно, — выдавила она, упрямо уставясь в какую-то точку за его левым плечом. — Вам, разумеется, уже известно, почему я здесь.
— О да, — беспечно обронил он. — Я вернулся в Лондон в прошлую субботу. Должен сказать, вы произвели фурор.
Истории, которых я наслушался, так невероятны, что ни вы, ни я больше не можем считаться простыми смертными. Мои мужские доблести, оказывается, таковы, что любой джентльмен, должно быть, скрипит зубами и зеленеет от зависти. Сабрина не находила слов.
— Вы приехали в субботу?! И, зная, что произошло, ничего не предприняли? Сегодня среда! Среда!
— И что из этого? Кстати, вы так и не объяснили, в чем дело.
Сабрина поднялась и гордо распрямила плечи.
— Вы правы, милорд…
— Филип.
— Да, Филип. Так вот, вы были правы во всем. Я уничтожена, втоптана в грязь стараниями некоей мисс Терезы Эллиот, которая, насколько я поняла, охотится за вами. Я пыталась объяснить ей, что никоим образом не претендую на вас, но она даже не пожелала слушать меня. Все произошло так, как вы и говорили, милорд. Оказалось достаточно одного змеиного языка, чтобы изменить всю мою жизнь! К сожалению, моя тетя не склонна оправдывать меня и предпочла поверить чужим людям. Она потребовала, чтобы я возвратилась в Монмут-Эбби. По вполне понятным причинам я не могла так поступить, поэтому пришлось покинуть ее дом.
— Не стану тратить зря время, напоминая, что я обо всем вас предупреждал.
— Спасибо. Я ценю вашу сдержанность. Филип учтиво улыбнулся:
— Весьма польщен. Ну а теперь о деле. Так что же вы хотели мне сообщить?
— Я много размышляла в эти дни. Никогда еще мне не приходилось испытывать такого полного одиночества. Ни друзей, ни близких. Мне крайне тяжело. Невыносимо. Больше я так не могу.
Филип прекрасно представлял, каково сейчас девушке. Значит, теперь даже замужество предпочтительнее всеобщего остракизма. Сама эта мысль не слишком ранила тщеславие Филипа, ибо он понимал, чего стоило это решение Сабрине.
— Итак, вы несчастны и томитесь в изгнании. Вам это не нравится. Так чего же вы хотите от меня, Сабрина?
— Собираюсь сделать вам предложение. Прошу, женитесь на мне, Филип. Это честная сделка. Если согласитесь, получаете оставшиеся девять тысяч пятьсот фунтов и мое приданое. Не знаю, насколько оно велико, но, уж наверное, не маленькое. К несчастью, леди Берсфорд успела растратить пятьсот фунтов моего наследства на туалеты для себя и меня.
— Да вы богачка, Сабрина! Такая же, как та легендарная наследница, что дала название Динвитти-Мэнор. Весьма соблазнительное предложение. Трудно устоять. Давайте уточним: если я женюсь на вас, вы отдаете мне все свои деньги?
Она ненавидела звук этого бесстрастного голоса. Виконт так безразлично цедил слова, будто пересчитывал мешки с мукой или овец. А ведь речь шла об их совместной жизни, о ее будущем, о возможности спасения!
— Да, — кивнула девушка, стараясь не выдать горечи и раздражения, переполнявших ее. — А кроме этого… — Она закашлялась, пытаясь выиграть время. Главное — произнести до конца заранее приготовленную тираду и покончить поскорее со всем этим… — Я также предлагаю вам полную свободу. Вы молоды, хотя не понимаю, почему человек старше меня на восемь лет считается чересчур юным для уз брака, а на меня смотрят едва ли не как на старую деву. В любом случае вы еще не перепробовали всех любвеобильных лондонских дам. Можете продолжать в том же духе, сколько пожелаете. Тетя предупредила меня, что вы не собираетесь жениться, пока женщины бросаются вам на шею. Поэтому я и готова закрыть глаза на ваши похождения.
— Понятно. Вы не собираетесь никоим образом вмешиваться в мою личную жизнь.
75 
