Особенно,... 
63 
— Знаешь, Бишоп, это очень странная пещера! Пощупай, какие теплые стены. Словно кто-то невидимый нас приветствует. Но ведь это невозможно, правда?
Она оказалась права. Он ощутил гладкую поверхность: ни камешков, ни сучков, да и воздух был чист и свеж. Бесстрашный, стоя в углу, немедленно сунул морду в торбу с овсом из конюшен Сент-Эрта. Временами он оглядывался туда, где царила темнота. Настораживался, словно кто-то его звал, качал большой головой и шумно вздыхал.
Меррим и Бишоп уселись на сложенный шатер.
— Можешь объяснить, почему мы вообще попали сюда? — спросила она.
— Я говорил, что твои волосы сейчас краснее, чем были утром?
Она поспешно коснулась рукой волос.
— Ничего подобного. Так не бывает!
Он не ответил. Просто лег у стены, подложил руки под голову и уставился в потолок.
— Честное слово.
Даже в полумраке он видел пламя, танцующее над ее головой.
«Я схожу с ума и не знаю, что делать».
Костер догорал, но холоднее не становилось. Воздух по-прежнему оставался неподвижным, спокойным, теплым.
Бишоп лениво разглядывал легкие тени, отбрасываемые огнем на противоположную стену. И вдруг перед его взором одна из теней стала расширяться, темнеть и увеличиваться. Меррим ничего не замечала. Она рисовала на мелком песке замок Пенуит и ни на что не обращала внимания. В отличие от Бесстрашного. Тот тоже вглядывался в тень.
Бишоп не сводил взгляда со стены. Тень продолжала сдвигаться, темнеть в одних местах, светлеть в других, пока не превратилась в человека. Да-да, именно в человека. Всего лишь человека!
Потом она снова шевельнулась, изогнулась. И снова превратилась в тень, распалась на бесформенные силуэты, похожие на облака в летнем небе.
Но Бишоп был уверен, что это не просто тень. Он ничего не сказал Меррим. Не хотел ее пугать.
И в этот момент понял, что узнал человека, скрытого тенью. Сердце сильно забилось, но не от страха. Он спокойно ждал, когда тень придет к нему. И дождался. Тень шевельнулась. А когда наконец накрыла его, он ощутил, как сладостный сухой воздух в пещере наполнил тело, а кончики пальцев стало покалывать.
До него словно издалека донесся голос Меррим. Она звала его, но он не мог сообразить, кто она и что здесь делает.
Он медленно поднялся и встал посреди пещеры. Тень обвивала тело, сливаясь с ним, и он сказал:
— Моя палочка. Где моя палочка?
Палочка немедленно оказалась в его руке. Он уставился на нее. Не больше фута в длину, очень изящная. И легла в руку так, словно была ее частью. Палочка пульсировала светом и мощью. Он чувствовал, как эта мощь наполняет его, становится с ним единым целым, и улыбнулся огню, снова бушевавшему в пещере куда ярче, чем полчаса назад. Он повернулся и направился в глубь пещеры. В воздухе разливался аромат благовоний, наполнявший его, в точности как минутой раньше — огромная тень. Нет, это не благовония… а запах дубовой рощи. Откуда он доносится?
Бишоп не знал. Да и какая разница? Он просто шел дальше. Пещера казалась бесконечной, и все же он знал, что это не так. Похоже, он точно знал, куда идет. Потолок пещеры становился все выше, стены расступались с каждым шагом. И палочка казалась естественным продолжением пальцев.
— Оставайся на месте! — велел он Меррим. — Со мной все хорошо.
Она что-то неразборчиво ответила. Но он не понял ни слова.
Впереди послышался тихий, но резкий шум, словно навстречу летел пчелиный рой. По мере приближения он становился все громче. Бишоп поспешно закрыл уши ладонями. Стало тихо. А где же палочка?
Он поискал глазами, но на полу ничего не было. Он увидел небольшой круг камней, самый массивный из которых был фута три вышиной. Посредине зияла яма. Совсем как гигантское святилище на равнинах южной Британии. Да, это священные камни, он чувствует!
Бишоп встал на колени возле круга и всмотрелся в яму. Но не увидел ничего, кроме тьмы. Неясно, насколько глубока дыра.
Бишоп протянул руку, но ощутил только воздух.
— Где ты? — крикнул он, приложив ко рту ладони. — Приди ко мне!
Ничего, кроме тьмы.
Во мраке блеснул свет. Крохотная вспышка, колеблющаяся, как пламя свечи на ветру. Бишоп не двинулся с места, и когда свет поднялся вверх, почти доплыв до него, он отпрянул, словно ужаленный невидимой пчелой, чье жужжание слышал секунду назад. Нет… это не укол… а настоящая боль, что-то вроде…
Ему дали пощечину!
Бишоп отшатнулся, но недостаточно быстро.
63 
