184 
– А что случилось-то? – жена с недоумением посмотрела на него.
– Что, что? – передразнил её Михаил Константинович. – Что надо! Я ж всем говорил, что с кем попадя дел водить не стану. К Разданову еду.
– Ух, ты! – Антонина Владимировна даже рот приоткрыла. – Что, к самому?!
– Тоська, закрой пасть! К самому. Давай шевелись быстрее, а то опоздаю! И, наверное, не рубашку давай, а черный свитер. На нем цепь хорошо видно.
Переодевшись и надев золотую цепь в полпальца толщиной, Михаил Константинович очень придирчиво посмотрел на себя в зеркало. Вид, по его мнению, был безупречным. Жена тоже осталась довольна.
– А Шурка где? – поинтересовался Михаил Константинович.
– Ну, где? У себя. Сидит опять весь день курит, в книжки пялится и, кажется, плачет. Еле заставила из кровати вылезти. Завтракать отказалась, только чашку кофе и выпила.
– Может она грустное что читает, оттого и ревет? – предположил Михаил Константинович. – Ты хоть посмотри, что за муть там в книжке.
– Смотрела. Всё про любовь. Миша, а может её врачу показать? Смотри, уже больше месяца прошло, а она всё так же.
– Ну и что врач твой сделает?
– Может быть, ей таблетки какие пропишут успокоительные?
– Чтобы она их нажралась и отравилась? Ладно, пойду, посмотрю, что она.
Михаил Константинович заглянул в комнату дочери. Саша лежала на кровати, положив голову на руки и глядя куда-то в одну точку. Раскрытая книга лежала рядом. На письменном столе стояла пепельница с несколькими окурками и лежала пачка сигарет.
– Шура, не спишь? – спросил Михаил Константинович.
– Нет, – Саша даже не пошевелилась и не перевела взгляд на отца.
– Ну, доча, глянь, как папка выглядит? А то встреча у меня важная. Как думаешь, с кем?
– Не знаю, – так же безразлично ответила Саша.
– Так с Раздановым. Вот уж мы Бондаренкам рты позатыкаем! А то думали, что осчастливили нас своим заморышем! Ты, доча, не плачь, мы тебе ещё такого жениха найдем, от зависти все передохнут!
– Я не плачу.
– Вот и ладно. А то мамка решила, что ты плачешь. Ты покушала бы, Шура, а то совсем исхудаешь.
– Ничего со мной не случится.
– Может, ты хочешь чего? Икры там?
– Ничего я не хочу.
– Вот в воскресенье возьму вас с мамкой, поедем, что-нибудь тебе купим из тряпок новенькое.
– Зачем? Я всё равно нигде не бываю.
– Ну, мало ли? А настроение появится? С мамкой к кому в гости съездите.
– Не хочу я ничего.
– Что, так уж и ничего?
– Папа, ты едешь к Разданову, узнай в фирме, если получится, где похоронили Олега.
– Опять двадцать пять! – Михаил Константинович рассердился. – Да сказала же его сестра, чтобы не появлялись!
– Не сидит же она круглосуточно на кладбище.
– Ни к чему тебе это!
– И где моего ребенка похоронили, мне тоже ни к чему! – у Саши на ресницах задрожали слезы.
– Забудь про это! Славка его хоронил, чтобы мы в милицию заявление не писали! Где, я не спрашивал, и спрашивать не буду! Не разговариваю я с этими недоносками! И хватит реветь! Встань, умойся и иди поешь! Надоели мне твои психи! Сначала дотаскалась с каким-то оборванцем, а теперь ещё и цирк мне устраивает! И курить брось! Кому ты нужна такая будешь?! Дура! – Михаил Константинович вышел, хлопнув дверью.
– Что она, Миша? – робко спросила Антонина Владимировна.
– Да такая же дура твоя дочечка, как и ты! Только ты меня ловко в своё время поймала! Ладно, пошел я, некогда мне вам сопли вытирать! Эдька позвонит, скажи пусть вечером приедет. Может и Нонку свою захватить.
В вестибюле офиса фирмы «Новый день» к Михаилу Константиновичу подошел мужчина одетый в строгий костюм с бейджиком на левом лацкане пиджака. Надпись на бейджике гласила «Кравцов Валерий Дмитриевич, служба охраны».
– Чем могу быть полезен? – вежливо поинтересовался мужчина.
– Как мне к Мазанаеву в кабинет попасть? – Михаил Константинович слегка оробел.
– Вам назначено?
– Да. Он сегодня звонил. На три договорились.
– Будьте любезны, представьтесь.
– Михаил Константинович Шарф-Эгердт.
Мужчина заглянул в свой блокнот, кивнул и обратился к подошедшему второму такому же официальному молодцу:
– Игорь, проводи господина Шарф-Эгердта к Назиру Курбановичу.
Михаил Константинович пошел следом за Игорем. О фирме «Новый день» ходили разные слухи, но такого сочетания строгости и роскоши одновременно, Михаила Константинович никак не ожидал. У двери с табличкой «Мазанаев Назир Курбанович» охранник остановился и, вежливо постучав, открыл дверь.
184 
