90 
Навстречу ему шел пожилой мужчина с собакой. Олег уже почти прошел мимо, когда мужчина окликнул его. Он обернулся и узнал заместителя начальника Управления геологии, в котором проходил практику.
– С Новым годом, Олег Леонидович! – улыбаясь, сказал он.
– С Новым годом, Эдуард Евгеньевич! – Олег тоже попытался улыбнуться.
– Что это вы, милый юноша, в праздник и такой грустный идете? Сильно спешите?
– Совсем не спешу, – он достал сигареты, предложил своему собеседнику и закурил сам.
– Тогда составьте старичку компанию на несколько минут. Рассказывайте, как дела? Как работа? Докторскую не пишете ещё? Как семья? Как ваша красавица-жена и малышка? В школу ещё не пошла?
– Не пошла и не пойдет, – Олег прищурился на солнце. – Нет больше семьи, нет больше Марины и нет больше Снежаны. Погибли мои девчонки в августе. Ленинградский рейс…
– Мои соболезнования, – он перестал улыбаться. – Это всё ужасно…
– Ужасно, – Олег всё так же продолжал щуриться на солнце. – Ещё ужаснее, что у нас ребенок должен был быть… Так что… какая теперь докторская и какие дела? Ничего не хочу. На работу хожу, как автомат. Мне Маринину группу передали, которую она курировала. Всё кажется, что временно, пока её нет…
Олег знал, что на него нашло, почему так разоткровенничался. Обычно, он даже своих близких не сильно этим баловал, а сейчас рассказывал всё даже не другу, а так, знакомому. Эдуард Евгеньевич некоторое время молчал, а потом сказал:
– Да, нелегко вам. Хотите совет?
– Не знаю, – Олег пожал плечами. – Мне, кажется, уже ничего не поможет.
– Это только кажется. Попробуйте сменить обстановку.
– Попробовал. Вот к другу в гости выбрался. Даже смеялся, пока всей компанией сидели, а потом всё снова.
– Не то. Послушайте старика. Вам нужно полностью сменить всю обстановку. Квартиру…
– Я к родителям вернулся.
– Хорошо. Работу, может даже уехать… Понимаете, вам нужно вырваться из того замкнутого круга, который вы же себе и создаете.
– Я любил её, – Олег тяжело вздохнул.
– А вас никто и не уговаривает перестать любить её. И то, что вы сделаете, не будет предательством по отношению к Марине и детям.
– Я и не думаю, что это будет предательством.
– Тем более. Смените работу хотя бы на год-два. Потом, даст Бог, наладится всё, вернетесь в институт. Просто вам сейчас тяжело, а вы всё время возвращаетесь туда, где вы были вместе, к тем людям, которые вам постоянно о ней напоминают. Так вы, милейший, совсем дойдете! Вид-то у вас, скажу вам честно, неважнецкий. А вы ведь ещё горы свернуть можете. Вам ведь тридцати ещё нету?
– Двадцать девять. Только толку с меня…
– Вот только врать не надо! Толку ещё о-го-го сколько! Некому вам чертей хорошенько надавать, чтобы за себя взялись!
– Ну, хорошо, сменю я обстановку, сменю работу… что там ещё? Фотографии её спрятать и не смотреть?
– Это уже излишества. Найдите самую красивую, где она смеется, поставьте или повесьте на видное место, и она будет радоваться за вас, когда у вас всё наладится.
– Хотелось бы, чтобы это было так.
– А вы попробуйте. Думаете, нечего старикашке делать, с собачонкой своей прогуливается и советы глупые раздает?
– Нет, не думаю. Просто в себя не верю уже. И верить не хочу.
– А напрасно! Напрасно! Вот что я вам скажу, юноша, если нужно будет что, приходите запросто ко мне домой. Я вон в том доме живу, девятнадцатая квартира. Я один живу. Сын в пятьдесят девятом погиб, а супруга умерла десять лет назад. Дочь живет в Тбилиси. Приходите, поговорим, подумаем, может быть, что дельное и придумаем.
– Вы говорите, как мой отец, – Олег невольно улыбнулся.
– Вашему батюшке сколько годков?
– Почти шестьдесят девять.
– Ну, мне чуточку поменьше. Но, вы прислушайтесь. Батюшка ваш, раз так говорит, мудрый человек! Прислушайтесь. Иногда мы, старики, на что-нибудь годимся. У вас, помнится, ещё сестрица была младшая.
– Оксана. У неё всё неплохо.
– Она, небось, тоже родителей слушает так же, как и вы?
– Есть такое дело, – Олег снова улыбнулся.
– Ну, вот. Вы с ней посоветуйтесь, раз нас стариков не слушаете. Только не говорите, что старики советуют, а, как бы, от себя. Что она вам скажет? Или друга близкого спросите.
– Попробую.
– Ну, вот, вы уже и улыбаться начали. Значит, гожусь я ещё на что-то. Надумаете – заходите. А батюшке и матушке кланяйтесь, с Новым годом поздравьте, здоровья пожелайте. И сестрице ручку за меня поцелуйте. Я – старый грешник, люблю увидеть красивую молодую девушку.
90 
