— Оставьте меня в покое, Морис! Если вы опасаетесь племянника, я убью его ради вас до того, как покинуть Бретань. Может быть, тогда вам станет легче?
— Нет, — спокойно возразил де Лорис. — У Бельтера должен быть владелец. И он должен быть сильным, безжалостным и бесстрашным воином. В вас я вижу будущее для Бельтера. Вы должны стать его хозяином.
Грэлэм смотрел на пожилого воина, не нарушая тягостного молчания.
— Возможно, сейчас Кассия при последнем издыхании, — продолжал Морис. — Если вы на ней не женитесь, милорд, я потеряю все, что мне дорого в этом бренном мире. Заклинаю вас всем святым! Неужели я прошу так много?
Ведь я ничего не беру у вас, только даю! Вы не поступитесь своей честью и не будете иметь оснований стыдиться!
Но не страстные слова Мориса де Лориса оказали решающее действие на англичанина, а слезы, катившиеся по его щекам, слезы, за которые его нельзя было упрекнуть.
— Будь по-вашему! — сказал Грэлэм.
Рыцарь приблизился к Кассии, в то время как священник произносил обычные в таких случаях слова. Сильная мужская рука, накрыв хрупкую руку, чувствовала тонкие косточки, и сердце Грэлэма сжала тоска. Писец Мориса торопливо составил брачный контракт, и в тягостной тишине удушающе-жаркой комнаты Грэлэм де Моретон поставил на нем свое имя и все свои титулы. Он молча смотрел, как де Лорис водил по пергаменту бесчувственной рукой Кассии.
— Моя дочь умеет писать, — сказал Морис, и голос его прервался. — Я научил ее.
Дело было сделано. Грэлэм слышал тихие хрипы в ее груди и знал, что конец девушки близок. Неторопливо снял он с пальца тяжелое золотое кольцо с ониксом и выгравированной на нем рельефной фигуркой волка и надел на безымянный палец Кассии. Потом сжал ее пальцы в кулачок, чтобы кольцо не соскользнуло, и осторожно вернул руку на место.
— Идемте, милорд, — позвал его Морис. — Нам еще многое предстоит сделать, прежде чем я начну ее оплакивать.
Де Моретон бросил прощальный взгляд на свою несчастную жену, потом вслед за Морисом вышел из комнаты.
— Скоро наступит утро, милорд. Вы должны немедленно отправиться в Сент-Пол-де-Леон. Это на северном побережье. Там находится замок герцога Бретонского, Вы скажете ему, что женились на Кассии де Лорис и предъявите брачный контракт.
— Герцог меня знает, — спокойно произнес Грэлэм.
Он помнил этого сильного и гордого человека, Шарля де Марсэ, и был уверен, что тот ценит его. Грэлэм одержал над ним победу на турнире и теперь думал, помнит ли об этом герцог.
Голос Мориса окреп.
— Вы должны присягнуть герцогу на верность. Надо как можно дольше скрывать от него смерть Кассии.
— Хорошо, Морис. Я вернусь…
— Нет! В этом нет надобности, милорд. Я похороню дочь, а вы продолжите свое путешествие.
На минуту он опустил глаза и посмотрел на свои узловатые руки.
— Я хочу предаться скорби в одиночестве. Я могу теперь не опасаться Жоффрея, потому что о вашей свадьбе будет известно всем. Благодарю вас, Грэлэм де Моретон.
Грэлэм разделял скорбь де Лориса, но не знал, как выразить свои чувства.
— Благодарю вас, — повторил Морис, откидываясь назад и расправляя плечи.
— А теперь вам пора в путь. С Богом, сын мой.
Рыцарь остановил свой небольшой отряд, чтобы оглянуться на Бельтер, купающийся в лучах рассвета. Замок был великолепен, и Грэлэм не мог сдержать охватившую его радость оттого, что однажды это владение будет принадлежать его сыновьям.
— Гай, — обратился он к своему спутнику. — Ты знаешь, что произошло. Я хочу, чтобы ты об этом не распространялся. И пусть твои люди тоже помалкивают.
— Да, милорд, — согласился Гай, который и без того был не очень разговорчив. — Мне… мне жаль, милорд.
— Мне тоже жаль, — отозвался Грэлэм. Он пришпорил Демона. Жеребец рванулся вперед, и скоро Бельтер исчез за их спинами в облаке пыли.
Глава 4
Шарль де Марсэ, герцог Бретонский, сидел развалившись на стуле. Мысли герцога были далеко от препирательства двоих рыцарей, спор которых ему предстояло решить. Он думал не о них, а о своей жене Алис и ее непомерных требованиях, продиктованных злобой и эгоизмом. Она всегда чего-нибудь требовала от него: новую драгоценность, новое платье — да вообще все, что только ей приходило в данный момент в голову! Черт бы побрал эту сучку, думал он с раждражением, ворочаясь на стуле. Она посмела выбранить его за то, что он приблизил к себе другую, когда эта холодная как лед стерва отказала ему в своем расположении.