135 
Ариель то погружалась, то всплывала из океана боли, но все же последние слова Доркас проникли в ее сознание.
— Что ты сказала, Доркас? — прошептала она. покачав головой.
— Что снова убью его ради вас, если хотите. Ариель старалась не повысить голоса, говорить спокойно и рассудительно:
— Пейсли подавился рыбьей костью.
— Может, он и жевал рыбу в тот момент, но именно я подсыпала ему хорошую порцию мышьяка в суп. Я спасла вас от него и снова сделаю это хоть сто раз. Только не понимаю…
Ариель почувствовала, как пальцы старухи осторожно прикасаются к рубцам.
— Что именно ты не понимаешь?
— Он не умер. Он снова здесь и мучает вас, как раньше. Наверное, это сам сатана. Да, зло правит миром. Оно не умирает, как должно бы. Какая жалость!
Ариель закрыла глаза, Это уж слишком. Такого вынести нельзя.
Но перед тем как окончательно погрузиться в черную бездну, Ариель осознала кое-что. Она не сдалась. И теперь знала, что никогда больше не сдастся, никогда не позволит себе стать жертвой. Никогда. Она сама прикончит Этьена.
Ариель, вздрогнув, проснулась. В спальне было почти темно. За окном разливался сумеречный свет. Как долго она проспала? Или пролежала без сознания? Неизвестно. Тело ныло и горячечно пульсировало.
Неожиданно на лицо упал мягкий отблеск пламени свечи.
— Как ты себя чувствуешь? — мягко спросил Этьен.
— Отвратительно. Чего ты еще ожидал, жалкий грязный червяк?
Этьен шумно втянул воздух:
— Я не собирался причинить тебе боль. Хотел только любить тебя, сделать своей. Ты вынудила меня сделать это, Ариель, заставила!
Она заметила глубокие царапины от ногтей на его лице, шее и едва не улыбнулась от радости. Он страдает почти так же, как она сама. Может, еще раз попробовать уговорить его?
— Этьен, послушай меня. Я замужем. Замужем за человеком, которого люблю, как это ни странно звучит для тебя.
Но собственные слова ее не удивили. Ариель говорила чистую правду. Она любила Берка, и это чувство грело ее, давало тепло и силу.
— Мне все равно! Я пришел взять тебя и не могу больше ждать.
— Этьен, поверь, если коснешься меня, я тебя убью. Клянусь, тебе не жить.
Этьен рассмеялся, хотя в голосе явно звучали нервные нотки.
— Не будь дурой, Ариель.
Она молча наблюдала, как он ставит свечу на ночной столик, рядом с флакончиком крема, и начинает сбрасывать одежду. Жадные руки схватились за край простыни, потянули вниз.
— Ты так прекрасна, — выдохнул Этьен, ложась рядом. Ариель почувствовала, как обнаженное тело прижимается к ней, как пальцы, вцепившиеся в подбородок, поворачивают ее лицо к нему.
— Не прикасайся ко мне1 Этьен накрыл ее губы влажным ртом:
— Тише, не сопротивляйся, я не хочу причинить тебе боль. Пожалуйста, Ариель, только лежи спокойно!
Этьен рывком опрокинул ее на спину, пытаясь раздвинуть ей ноги, согнуть колени. Ариель увидела, как он поднимается над ней и отчаянно попыталась собраться с силами, чтобы сбросить его.
И неожиданно сзади появилась Доркас, высоко поднимая нож, направленный в спину Этьена.
— Доркас, не надо! — вскрикнула Ариель. — Этьен, осторожно!
Слишком поздно. Этьен на мгновение окаменел, челюсть безвольно отвалилась, губы дернулись, но из горла вырвалось лишь хриплое клокотание. Он упал головой на грудь Ариель. Из спины почти непристойно торчала рукоятка ножа.
— Теперь мы увидим, вернется ли он снова, — тихо пробормотала Доркас. — Зло, настоящий дьявол! Я знала: вы ненавидите все, что он собирается с вами сделать, и не хотела, чтобы мое бедное дитя снова страдало. Вы этого не заслужили. Подумать только, этот ваш злобный брат выдал вас за гнусного жестокого старика! Эван Годдис — еще одно создание сатаны. Он…
— Доркас, помоги мне сбросить его!
— Нет. Я должна убедиться, что он в самом деле мертв! На этот раз я не воспользовалась ядом. Мне нравится убивать ножом. Плоть так мягка, дитя мое! Так мягка, что нож просто тонет в ней. Но он должен быть мертв! Нужно ударить еще раз. Зло может явиться снова…
— Пожалуйста, стащи его с меня!
Ариель поняла, что ее сейчас вырвет, и отчаянным усилием воли, с силой, которую в себе не подозревала, сумела выбраться из-под отяжелевшего тела Этьена. Она еще успела соскользнуть с кровати, встать на колени и дотянуться до ночного горшка. Ее вывернуло наизнанку, пока внутри не осталось ничего.
Ариель больше не задавалась вопросом, сон это или реальность. Она очутилась в глубочайшей пропасти' ада, и выхода не было.
135 
