Особенно,... 
67 
— А вы представляете, что было бы, не загляни я в досье? В воскресенье в ККЖ никого не было. Я слышала звук ваших голосов и успела бы все положить на место. Я знала, что делала.
— Сомневаюсь.
— Они провели большое расследование. И знают, что вы спали с девушкой.
— От хозяйки квартиры?
— Нет. Но у Ноэллы в сумке был тест на беременность, пипетка с мочой.
— Она была беременна?
— Нет. Тестов, которые дают ответ за три дня, нет в природе, но мужики этого не знают.
— Так зачем же она носила его с собой? Собиралась шантажировать бывшего дружка?
— Она хотела обмануть вас. Возьмите отчет в моей сумке. Синяя папка, кажется, страница десять.
Адамберг открыл сумочку Ретанкур, которая больше походила на вещмешок с инвентарем для выживания: щипцы, веревка, крючки, косметика, тандеры, нож, фонарик, пластиковые пакеты и много чего другого. Он зажег свет и открыл страницу 10: анализ мочи Ноэллы Кордель, вещественное доказательство РРТ 3067. «Наличествуют следы спермы, — прочитал он. — Проведено сравнение с образцом СТЖ 6712, взятым с белья в комнате Жана-Батиста Адамберга. Сравнительный анализ ДНК положительный. Половой партнер установлен».
Под текстом находились две схемы — абсолютно идентичные. Адамберг закрыл папку и погасил свет. Его бы не смутил разговор о сперме, но он был благодарен Ретанкур за то, что позволила ему прочесть это самому.
— Почему Лалиберте ничего не сказал? — тихо спросил он.
— Он забавляется, комиссар. Смотрит, как вы увязаете, и наслаждается. Вы лжете — и множите лжесвидетельства.
— И все-таки, — Адамберг вздохнул, — даже если он знает, что я спал с Ноэллой, установить связь с убийством не может. Это совпадение.
— Вы не любите совпадений.
— Нет.
— И он тоже. Девушку нашли на перевалочной тропе.
Адамберг замер.
— Это невозможно, Ретанкур, — выдохнул он.
— В маленьком прудике, — мягко добавила она. — Может, поедим?
— У меня нет аппетита, — буркнул Адамберг.
— А я проголодалась. Надо подкрепиться — вам, кстати, тоже, иначе сломаетесь.
Ретанкур остановила машину и достала из сумки сэндвичи и яблоки. Адамберг медленно жевал, рассеянно глядя в никуда.
— Даже если, — бормотал он. — И что это доказывает? Ноэлла постоянно торчала на тропе. С утра до вечера. Она сама говорила, что это опасно. Не я один там гулял.
— Вечером — один. И еще голубые, которым Ноэлла Кордель сто лет была не нужна. Полицейские много чего выяснили, в том числе то, что вы бродили по тропе три часа, с половины одиннадцатого до половины второго ночи.
— Я ничего не видел, Ретанкур. Я же говорил вам, что был пьян. Должно быть, шатался туда-сюда. Потом упал и потерял фонарик. Ваш.
Ретанкур вынула из сумки бутылку вина.
— За качество не ручаюсь, — сказала она. — Выпейте.
— Не могу.
— Несколько глотков. Прошу вас.
Растерянный Адамберг подчинился. Ретанкур забрала бутылку и тщательно закупорила ее.
— Они допросили бармена из «Шлюза», — продолжала она, — того самого, которому вы сказали: «Если копы подойдут, я тебя проткну».
— Я говорил о моей бабушке. Она была очень храбрая женщина.
— Может, и так, но им ваша фраза не понравилась.
— У вас все, Ретанкур?
— Нет. Еще они знают, что вы ничего не помните о той ночи.
В машине установилась долгая тишина. Адамберг откинулся на спинку, поднял глаза к потолку и застыл, как человек в состоянии шока.
— Я говорил об этом только Данглару, — глухо произнес он.
— Но им это известно.
— Я все время гулял по этой тропе, — продолжал он бесцветным голосом. — У них нет ни мотива, ни доказательства.
— У них есть мотив — тест на беременность, шантаж.
— Немыслимо, Ретанкур. Это какая-то дьявольская махинация.
— Судья?
— Почему бы и нет?
— Он умер, комиссар.
— Мне плевать. У них нет доказательств.
— Есть. На девушке был кожаный ремень, который она купила в тот самый день.
— Он мне это сказал. И что?
— Он валялся в куче листьев, рядом с прудом.
— И что?
— Мне очень жаль, комиссар. На нем ваши отпечатки пальцев. Они сравнили их с отпечатками, снятыми в вашей комнате.
Адамберг не шевелился, оцепеневший, оглушенный ужасными новостями, захлестывавшими его, как волны прибоя.
— Я никогда не видел этого ремня. Никогда его не расстегивал. А девушку не видел с вечера пятницы.
67 
