50 
— Лежите смирно. С четверть часа придется потерпеть. Потом я перевяжу вас и отвезу домой. К сожалению, мой судовой врач Греф Прюитт в настоящее время прогуливается по городу с очень раздражительной дамой.
— Где он познакомился с этой раздражительной дамой?
— Он ее довольно давно знает. Судьба наделила ее, как и Лору Сэмон, фамилией, вызывающей легкое удивление — Суиндел[4]. Не хотите немного бренди? Не важно, все равно вам необходимо выпить.
Джинни, выпила бренди, густое, маслянистое, приятно согревшее внутренности. Она сделала три добрых глотка, и Алек широко улыбнулся.
— Почему вы ухмыляетесь, как деревенский дурачок?
— Над вами. Вы выпили бренди и теперь, бьюсь об заклад, не чувствуете боли.
— Не чувствую, — согласилась она.
— Держитесь, — велел Алек и, развернув полотенце, положил другое, еще более холодное и мокрое. Джинни задохнулась, но ничего не сказала. Алек вытащил стул из-за письменного стола и, придвинув к койке, уселся, скрестив ноги, молча наблюдая, как Джинни опрокинула еще стаканчик бренди, потом еще один. Она взглянула на него и криво улыбнулась.
— Вы действительно занимались с ней любовью.
— Я уже сказал, что да. Она буквально вымотала меня. Очень хороша в постели, а как нежна! Что значит — любящая женщина!
— Я тоже любящая.
Алек не верил ушам. Подобные слова не могли сорваться с уст мисс Юджинии! Только не она, эта ненавистница мужчин, с языком словно бритва! Интересно, очень интересно! Алек знал свой характер — вечное стремление идти до конца, играть с судьбой и переходить все возможные пределы, испытывая удачу и других людей. В конце концов, худшее, что она может сделать, — швырнуть ему в лицо холодное мокрое полотенце.
— Любящая? Что вы имеете в виду?
— Я живу, чтобы любить и быть любимой. А вы разве нет?
— Да, особенно прекрасной женщиной.
— Это не совсем то, что я хотела сказать, но сойдет, потому что…
— Знаю. Потому что я мужчина и не могу понять те неясные и изменчивые оттенки чувств, которые испытываете вы, женщины.
— Верно. Кроме того, вы отвратительны и высокомерны…
— С меня довольно. Я сидел здесь, размышляя, как получше наказать вас, и не мог придумать… до этой минуты.
— Сообразили наконец? Как же именно?
— Вы двадцатитрехлетняя девственница… закоренелая старая дева.
Глаза Джинни едва не выскочили из орбит, но она благоразумно придержала язык, отказываясь быть втянутой в спор, который, как знала, был проигран еще до того, как начался.
— Вы когда-нибудь ощущали экстаз, Джинни? Рот ее открылся сам собой. Превосходный и очень искренний ответ, хотя ни слова не было сказано.
— Экстаз, дорогое дитя, это ряд наиболее поразительных переживаний, которые может испытать человеческое существо. Так, значит, вам неведомо наслаждение женщины?
— Я хочу домой.
— О нет, Джинни, я решил, каким будет ваше наказание. И поверьте, вам оно понравится. Только назовите меня волшебником, кудесником, великолепным мужчиной, человеком с золотым сердцем.
— Я хочу домой.
Она села и сорвала полотенце. Алек так же быстро выхватил полотенце у нее из рук и бросил в ведро с холодной водой, а сам сел рядом, пригвоздив ее плечи к койке.
— Хотите знать, что я собираюсь сделать с вами, Юджиния Пакстон? Нет, вы не посмеете…
— Что именно?
— То, что вы думаете. Эта штука… экстаз. Не посмеете.
— Джинни, почему вы пришли к дому Лоры? Почему взобрались на дерево и прижались носом к стеклу в окне спальни?
Ни звука..
— Хотели получить урок любви?
Ни малейшего звука.
— Хотели увидеть, что я делаю с женщинами, не так ли? Ну что ж, я намереваюсь преподать вам этот самый урок прямо сейчас.
Прекрасные зеленые глаза мгновенно стали пустыми.
— Нет, — выдохнула она.
— Вам понравится, обещаю. Разве вы не устали от собственной двадцатитрехлетней девственности, Джинни?
— Не желаю, чтобы мужчина прикасался ко мне!
— Я не просто какой-то мужчина, дорогая, а мужчина, за которым вы следили. Кроме того, я еще и тот, кто подарит вам блаженство.
— Ничего подобного.
— Что именно?
— Его не существует. И не может существовать. Вы, коварные мужчины, выдумали это блаженство, чтобы заманивать женщин в постель.
— Да вы сама сообразительность, Джинни, — рассмеялся Алек. — Посмотрю, как вы позднее подавитесь этими идиотскими словами. Нет, можете не беспокоиться, что я попытаюсь изнасиловать вас, поскольку всего час назад я овладел Лорой и еще не успел опомниться. Вы, по крайней мере в обычном смысле, по-прежнему останетесь двадцатитрехлетней девственницей.
50 
