55 
— У тебя странная привычка отрицать очевидное, — вздохнул Алек, — что возбуждает во мне жгучее желание немедленно доказать тебе обратное… делом. Я бы рекомендовал вам, мистер Юджин, не давать невыполнимых обещаний, особенно если дело касается такого деликатного предмета, как ваша девственность.
— Вы сделали все, что хотели. Теперь развяжите меня.
Но вместо этого Алек снова нагнулся и поцеловал Джинни так, что она почувствовала собственный вкус во рту.
— Раскрой губы, — велел он, и Джинни повиновалась. Ей и в голову не пришло снова укусить его. Какое восхитительное ощущение! И на вкус он великолепен! Вот только внизу живота снова эта сладостно-томительная боль.
Джинни охнула.
— Хм?
— Опять начинается это.
Алек поднял голову, ухмыльнулся и легко очертил кончиками пальцев контур ее лица.
— Невероятно похотливая женщина! Желаешь, чтобы я ублажил тебя еще раз?
— Конечно, нет, — поспешно заверила Джинни. — Хочу, чтобы вы меня освободили.
— Знаешь, мы могли бы провести остаток ночи, просто экспериментируя. Проверить, сколько раз твое тело взорвется наслаждением. Существует много дорог, ведущих к цели, если можно так выразиться. Хочешь сделаться исследователем, Джинни, вместе со мной? Или просто согласишься быть орудием эксперимента?
— По-моему, я вряд ли похожа на развратную, распущенную женщину.
— Не совсем развратную, конечно, но в вас много страсти, мисс Пакстон, и мне, пожалуй, не мешало бы узнать, на что еще вы способны. Это выражение лица, когда вы испытываете экстаз, — великолепное сочетание девственной невинности и буйной похоти. Признаюсь, это греет мое циничное, все испытавшее, закаленное сердце.
— Отпустите меня, Алек.
— Возможно, мне следует это сделать. Однако в следующий раз мне хотелось бы заставить тебя испытать блаженство снова и снова и при этом видеть твое лицо.
— Следующего раза не будет.
Лицо Алека внезапно стало жестким и до того неумолимым, что Джинни невольно вздрогнула. Однако голос звучал небрежно, почти шутливо:
— Думаешь, нет? Вижу, ты опять абсолютно уверена в этом. Тебе необходимо получше узнать меня, Джинни, просто необходимо. Когда я в следующий раз возьму тебя, как сегодня, возможно, никого не придется связывать. Ну а теперь, как твоя лодыжка? По-моему, опухоль немного спала.
Он осторожно прикоснулся к больному месту, и Джинни затаила дыхание.
— Все еще болит. Ну что ж, неудивительно, если учесть, что ты пролетела добрых двадцать футов. Если бы в этом мире существовало божественное правосудие, ты сломала бы ногу не меньше, чем в трех местах, милая моя! Считай, что тебе повезло еще и потому, что я не поведал Лоре о твоем позорном поступке. Можешь представить, что она порассказала бы всем друзьям и знакомым в Балтиморе? А какой бы скандал разразился, какие сплетни передавались бы из дома в дом! Просто вообразить невозможно!
Это был коварный удар, но Джинни понимала, что Алек более чем прав.
— Вы кому-нибудь расскажете?
Он одарил ее той самой медленной, невыносимо чувственной улыбкой, гарантирующей ему обожание и любовь каждой женщины, которая привлечет его внимание.
— Заключим сделку, мисс Пакетов. Я буду держать рот на замке, никому ни слова, даже Лоре, если согласитесь стать моей любовницей. Немедленно. Что вы по этому поводу думаете?
Будь ее руки свободны, негодяй получил бы немедленное и очевидное подтверждение ее мыслям, но узел по-прежнему оставался туго затянутым. Дернувшись еще раз, изо всех сил, Джинни прошипела сквозь стиснутые зубы:
— Вы же сами сказали: я недостаточно опытна, чтобы быть вашей любовницей.
— Да, но должен признать, что первоначальное впечатление было несколько неверным. В вас так много страсти, столько увлеченности! Просто восхитительно, знаете ли! Иногда подобные вещи во многом превосходят даже самое отточенное умение.
— Когда-нибудь я проделаю то же самое с вами.
Глаза Алека расширились от удивления.
— Обещаешь? — только и смог пролепетать он.
Джинни задохнулась, представив, как Алек лежит на спине со связанными над головой руками, увидела себя, срывающей с него одежду… Вот она рассматривает его, совсем как он — ее, изучает, прикасается… Должно быть, ощущение необыкновенное, невообразимое… Джинни хотелось бы сделать это прямо сейчас. Однако Алек — мужчина, а мужчины не очень-то любят находиться в чьей-то власти, особенно если этот кто-то — женщина.
55 
