Последние отзывы

  47  

Мужик на коленях отполз на пару шагов, поднялся, попятился, не поднимая головы, потом повернулся и махнул своим подельникам рукой. Те принялись кланяться, креститься, снова кланяться, а затем все вместе двинулись по дороге куда-то к краю поля.

— Изольд! — спохватился Андрей. — Беги к табуну. Глянь, пастухи там остались??

Белобрысый холоп кивнул и трусцой помчался через луг к взгорку, левой рукой придерживая саблю на боку. Зверев снова повернулся к усадьбе. Зрелище гигантского пожара завораживало. Огонь гудел и приплясывал, вздымаясь до высоты в сотню саженей. От немыслимого жара забурлила у берега вода, а листва на ближайших деревьях повисла коричневыми сережками.

— Где купец Чекалин? — вспомнил князь.

— Не ведаю, — пожал плечами Пахом. — Как из трапезной выскакивали… вроде следом не пошел.

— Жалко мужика, — перекрестился Зверев. — Все же, считай, он нас от гибели спас. Вовремя вампира здешнего опознал.

— Жалко, — согласился дядька. — Да упокоится его душа с миром. Так ты мыслишь, княже, то османы супротив нас ополчились? Ну с нежитью этой?

— Отчего ты так решил?

— Сам же сказывал, Андрей Васильевич, земли вампирские ныне султану османскому принадлежат.

— Это верно, — кивнул Зверев, — Трансильвания и Венгрия до самой Вены сейчас у турок. Но в то время, когда князь Гостомысл нашего колдуна, Белурга, в землю закатывал, про османов никто и слыхом не слыхивал, в проектах их не имелось. В тех местах еще Византия православная правила. Так что вряд ли некромант успел с ними так быстро снюхаться. Да и Владимир Старицкий не с басурманами родине изменяет, а с ляхами безбожными.

— Тогда откель эти твари взялись, всадники ночные?

— Коли Дракула смог с темными силами сговориться, вампиром стать — то почему бы и колдуну древнему не знать этой тайны? Скорее всего, уговорил он кого-то от души отказаться в обмен на вечную жизнь и власть. Когда предатель в католики переметнулся, сюда его послал. А чуть позже — и нас по тому же следу. Знал, чего творит. Вампиризм — это зараза еще та… Огребли мы, дядька, его стараниями, полную меру. Как живы остались, до сих пор не понимаю. Видать, есть Бог на свете… Однако долго что-то Изя не возвращается. Не иначе, пастухи сбежали, и он табун караулит. Илья, иди следом. Гоните лошадей сюда, запрягайте. Все равно скоро рассвет. Спать этой ночью у нас уже не получится.

Усадьба догорала. Огненный смерч осел до высоты примерно третьего этажа, все строения опустились, потеряли форму, превратились в угли. В этом аду не могло уцелеть ничего — ни живое, ни мертвое. Что до путников, то теперь главной их заботой стало добраться с перегруженным обозом до Великих Лук. Холопы запрягали лошадей, выводили каждую повозку на дорогу, приматывали вожжи к задку уже снаряженной телеги, возвращались за очередной… Три десятка подвод — работа изрядная и не быстрая. Когда Илья повел под уздцы где-то уже двадцатого конягу, колеса смогли провернуться от силы на пол-оборота — а снизу раздался истошный вопль. Холопы кинулись на помощь — и выволокли купца Семена Чекалина собственной персоной. Коротышка, держась за ногу, выл и катался по траве:

— Уби-и-или! Задавили, изверги-и! Ногу сло-ма-а-али!

— Вот это да, — присел рядом Андрей. — А ты, родной, откуда взялся? Ты же в усадьбе сгорел!

— И сгорел бы, кабы не окно открытое, — с обидой ответил купец. — Бросили меня. Бросили одного. Знаете, каково мне там было одному в темноте? Все лампады погасли, под столом все гудит. Вам хорошо, вы убежали. А я?

Мужчины дружно захохотали, толкая друг друга локтями в бок:

— Да уж, самая страшная доля Чекалину досталось.

— Да! — гордо повторил купец. — Как дымом запахло, огонь появился, я выглянул, окно увидел, в него выскочил, за ворота выбежал и под телеги спрятался. Вы знаете, что тут творилось? Нет, вы не знаете!

— Пахом, у нас лубки есть?

— Прости, княже, не брал. Но сие лекарство с любой липы содрать можно… — Дядька присел возле пострадавшего, быстрыми движениями опытного костоправа прощупал ногу: — Нет перелома, Андрей Васильевич. Видать, придавило просто. Положим на возок, за пару дней пройдет.

— Тогда уж на передний. Пусть дорогу показывает.

— Сделаем, княже. Изя, подсоби!

В путь обоз двинулся еще до рассвета, хотя небо было уже совсем не таким темным, как ночью. В этот раз князь Сакульский скакал не первым, а позади всех, следя, чтобы не отстали телеги и не отбился от табуна какой-нибудь хитрый мерин.

  47