Последние отзывы

  35  

Какое унижение! Но что он мог сделать? При нормальных обстоятельствах он пренебрег бы тем, что она видит его за этим занятием, но сейчас Роланд внушал ей жалость, и это было непереносимо.

Дария наблюдала за ним из-под опущенных ресниц, притворяясь, что зашивает его камзол. Ей казалось, что она понимает его чувства, его гнев и горечь.

Когда принесли пиявки, Дария почувствовала большое облегчение. Роланд говорил с настоятелем по-валлийски и, казалось, остался доволен. В какой-то момент он махнул рукой в ее сторону, но девушка не поняла ни его слов, ни ответа священника. Она сомневалась в том, что ее названый муж делал ей комплимент. Но увидев, что его здоровье поправилось, Дарии захотелось плакать от счастья. Настоятель наконец взглянул на нее, и она улыбнулась, несмотря на плохое настроение Роланда.

– Вашему мужу лучше, – заметил старик. – Он собирается покинуть мой дом завтра, но я предупредил его, что если он уедет, то умрет по дороге и оставит вас на милость разбойников. Сейчас он обдумывает мои слова. – Священник замолчал, многозначительно взглянув на Дарию, и она быстро ответила:

– Святой отец, не беспокойтесь. Он не глупец. Священник ласково посмотрел на нее и ушел.

– Ты дала ему мои деньги?

– Поскольку я не имею своих, у меня не было выбора.

– Значит, ты нашла, где я прячу монеты, и теперь будешь распоряжаться ими?

– Наверное, мне следовало притвориться нищей, и он бы вышвырнул нас прочь. А за то, что отец Мардо справился с твоим диким нравом, он заслуживает всех денег, которые я ему дала. Конечно, поскольку он мужчина, а не глупая женщина вроде меня, ты обращался с ним более вежливо, чем со мной.

– Ты должна была спросить меня.

– Ну конечно. Мне надо было привести тебя в чувство и робко попросить разрешения воспользоваться твоими деньгами, К сожалению, я еще плачу за содержание твоего коня. Возможно, Кэнтора лучше было бы отпустить на волю, пока ты не в состоянии ехать верхом.

– У тебя портится характер, Дария.

– Ты в плохом расположении духа, ибо не можешь примириться с тем, что ты, мой спаситель, подвержен человеческим слабостям. Ты не бог, Роланд. Ты только человек.

– Значит, ты заметила это? Девушка загадочно улыбнулась.

– Да, – сказала она. – Имей терпение. Он хмыкнул.

– Терпение? А вдруг появится этот проклятый граф? Что я сделаю? Скажу ему, чтобы он набрался терпения и подождал, пока я смогу защитить тебя?

Она покачала головой и ответила, не задумываясь:

– Я бы защитила тебя.

– Ну, это уж слишком! Замолчи и принеси мне еды. Я должен восстановить силы.

У Дарии мелькнула мысль, не стоит ли поморить его голодом. Роланд – неблагодарный тиран и бесится из-за того, что болен. Как будто это ее вина. Она вздохнула. Мужчины – трудные создания.

– Очень хорошо, отдыхай. Я скоро вернусь с едой для тебя.

Девушка была в восторге от своей выдержки. Захлопнув дверь, она зашагала более решительной походкой, чем это было уместно в обители монахов.

Ромила бросила на нее быстрый взгляд и захихикала.

– Никак твой красавец муж разозлил тебя, а?

– Да, я готова задушить его.

– Он – мужчина, дитя мое, и как только набьет себе брюхо, глядишь, зачирикает снова.

Если Роланд и не сменил гнев на милость, то по крайней мере обрел некоторое спокойствие после того, как съел тушеное мясо и черный хлеб с маслом.

– Мы уезжаем завтра, – объявил он, отведя от нее глаза. В его голосе звучала неколебимая уверенность.

– Нет.

– Завтра днем.

– Нет.

– Дария, ты сделаешь так, как я сказал. Я несу за тебя ответственность, и поэтому ты…

– Мы уедем отсюда не раньше, чем ты полностью поправишься. Я спрятала твою одежду, Роланд. Если ты будешь вести себя как дурак, тебе придется отправляться голым. Ты не запугаешь меня и не заставишь передумать. Я не отпущу тебя, пока ты не оправишься от болезни.

Он ругался долго и грязно, но Дария только улыбалась. Он проиграл и знал это. Его брань была естественной реакцией побежденного. Исчерпав запас ругательств, Роланд заснул, а она села возле него и, дотронувшись до его лица кончиками пальцев, прошептала:

– Ты забыл о тех двух ночах, правда? Не знаю, что бы я сказала тебе, если бы ты помнил. Стала бы отрицать и уверять тебя в том, что это бред или игра воображения? Но мне все равно обидно, Роланд. Я разочарована, что ты не сохранил память о том, как лишил меня невинности.

  35