Особенно,... 
54 
Глаза Роланда округлились. Так-так, оказывается, королевские фрейлины те еще распутницы. Но следующие слова Дарин заставили его нахмуриться.
– Слушай, Клодиа, а может быть, Роланд и не захочет, чтобы такая неумеха, как я, это делала? Ему, наверное, нравятся более опытные женщины…
– Помолчи, Дария. Опыт приходит со временем. Спроси своего муженька и увидишь, как он будет облизываться в предвкушении.
Роланд не расслышал, что ответила Дария. Его жена. Ему совершенно не нужна жена. По крайней мере пока он не приведет все в порядок в Корнуолле или это ему не наскучит. Наскучит… С чего это ему может наскучить? И почему он решил, что жена – лекарство от скуки?!
Он вошел в шатер и фыркнул в ответ на ухмылки дам. Их многозначительные взгляды пробудили к жизни его мужское естество. Роланд быстро повернулся к Дарии – та не двинулась с места, пристально глядя на него. “Она смотрит на меня как-то иначе”, – подумал Роланд.
– Упражняйся, милочка, упражняйся! – Клодиа подмигнула Дарии.
– Спокойной ночи, Дария. Наслаждайся дарами Бога и короля. Поверь нам, таких мощных и красивых мужчин мало. Этот парень просто прелесть. – И, пожирая Роланда глазами, женщины выскользнули из шатра, причем Клодиа, проходя мимо, как бы случайно прижалась к Роланду грудью.
Дария не испытывала к ней особого гнева. Они сильно напились, а Роланд и в самом деле был красивый мужчина. Вот Клодиа и забылась.
Роланд молча смотрел на Дарию.
– Ты последуешь их совету? Она густо покраснела.
– Ты слышал, что они мне сказали?
– Да. Это прекрасный совет.
Дария выпрямилась и взглянула ему прямо в глаза.
– Тогда я последую ему. Но ты должен научить меня, Роланд. Я не хочу обидеть тебя или причинить тебе боль.
– Это очень странный разговор, – сказал он, расстегивая камзол. Широкий кожаный пояс упал на устланный мехом пол. – Разве фрейлины королевы не научили тебя, что делать?
– Они, по-видимому, знают мужчин, – ответила Дария, глядя как завороженная на Роланда. На столике сандалового дерева горели три свечи в медном подсвечнике. В углу стояла низкая кушетка, покрытая мехом. Больше ничего не было. Когда Роланд разделся до пояса, Дария уже открыто впилась в него глазами. Он был худым и хорошо сложенным, заросшим черными волосами. В Рексеме он был болен и лежал на спине. Но и тогда он показался ей очень красивым, однако она не могла оценить игру мускулов на его спине и плечах, выступающие над животом ребра. Девушка судорожно сглотнула, увидев, что он снимает штаны. Роланд выжидательно посмотрел на нее.
– Чего ты стоишь? Снимай все и ложись в постель.
Она не пошевелилась. В этом приказе любящего жениха не было и намека на нежность.
Он поднял темную бровь.
– Поскольку ты носишь ребенка, я полагаю, что ты видела голого мужчину. Я ничем не отличаюсь от других, Дария.
Роланд стоял перед ней, высокий и нагой, и смотрел на нее с издевкой. Дарии хотелось отвести взгляд, но против воли ее глаза устремились на его пах. Мужской жезл безвольно лежал в облачке густых черных волос.
Но Дария знала, что он станет большим. Очень большим, и Роланд захочет вонзиться в нее. У нее перехватило дыхание, и она повернулась к нему спиной.
Он хохотнул.
– Тебе лучше начать ласкать меня, пока я в таком состоянии. Ну же, раздевайся.
– Хорошо. – Она задула все три свечи, и шатер погрузился во тьму. Дарии было стыдно. Роланд еще не видел ее обнаженной, не касался ее, не брал ее по-настоящему. Но теперь он был здоров и хотел ее; теперь он был ее мужем и мог смотреть на нее.
– Что ты делаешь? – спросила она испуганно.
– Зажигаю свечу. Хочу видеть твой живот и груди, Дария. Я слишком дорого заплатил за эту привилегию. Больше я повторять не буду.
И с этими словами Роланд лег на узкую кушетку и натянул до пояса меховое покрывало. Заложив руки за голову, он наблюдал за ней. Дария подняла было руки, но тут же бессильно уронила их. Она не могла заставить себя раздеться перед ним, не могла повиноваться его равнодушному приказанию. Он овладеет ею сегодня просто потому, что она была здесь и принадлежала ему. И все же этот человек был ее мужем, и Дария должна угодить ему. Она стала развязывать ленты на платье, но ее пальцы окоченели и были неловкими. Наконец она ослабила ленты достаточно для того, чтобы стянуть наряд через голову. Ее нижняя рубашка была свободной, но у нее опять возникли трудности с тесемками, завязывающимися на груди.
54 
