Особенно,... 
112 
— Можно спросить водяного, если интересно, — послышался из темноты голос сяня. — Лично мне — нет.
— А где водяной?
— Вон там, на куполе.
Лешка посмотрел наверх и действительно вскоре разглядел метрах в двух над головой неясное светящееся пятно. И снова на него словно сквозняком подуло от ощущения чужого взгляда.
— Это он светится? — понизив голос, спросил он.
— Ага.
— Мне только кажется, или он в самом деле на рака похож?
— Лучше не смотри на него долго, а то голова заболит. Ну, отдохнул? Пора идти дальше.
Лешка не без труда поднялся на ноги. Ему пришлось ухватиться за плечо сяня, чтобы не упасть. Обманчивое ощущение тепла прошло. Внутри пузыря было никак не больше плюс пяти градусов. Маловато для человека, на котором из одежды — только мокрые трусы. Сянь, заметив, что Лешку трясет от холода, небрежно провел ему ладонью по спине между лопаток, и того словно окатило горячей волной.
— Шевелись, — приказал он. — Я тоже устал. Пошли.
Идти пришлось долго. Гораздо дольше, чем погружаться. Постепенно Лешкины глаза привыкли к темноте. Теперь он отчетливо видел водяного, сидящего, как жук-плавунец, на вершине пузыря. Видел, как за прозрачными стенками купола стайками поднимаются к поверхности пузырьки воздуха. Виктор черной тенью шагал впереди, взвалив на плечо Ники. Воздушный пузырь полз по дну. Дно под ногами было черное и блестящее, как смола. Лешка то и дело спотыкался, наступая на что-то жесткое и острое.
— Поосторожнее, — бросил через плечо Виктор, — Тут полно битых бутылок и прочей дряни. Если распорешь ногу, я вас двоих не потащу.
— Блин, это что за шняга? Я, кажется, на лягушку наступил!
— Сочувствую лягушке.
— Я опять замерз! Скоро мы уже придем?
— Скоро. Видишь там темное пятно?
— Тут везде темно.
— Нет, самое темное.
— Все равно не вижу. И что это?
— Вход в Убежище.
Через несколько минут воздушный пузырь с чмоканьем столкнулся с невидимой стеной и остановился. Повеяло теплым ветром и гарью. Сянь взял Лешку за руку и повел за собой куда-то вверх. Склизкие стены пузыря сменились промерзшей, обледенелой землей. Свечение водяного угасло позади, и вокруг снова наступила полная темнота.
— Чего это? Пещера? — с любопытством спросу, Лешка.
— Да. Мы сейчас находимся под горой. Тут и раньше было нечто вроде бункера. Я его нашел несколько лет назад, расширил, переоборудовал… в общем, превратил в тайное убежище. Попасть сюда можно только из-под воды, и то — если знать заранее, куда плыть. Но даже если бы кто-то, например, пытками вынудил бы меня указать дорогу, у меня есть договор с водяным. Без моего личного разрешения водяной сюда посторонних не пустит…
Гарью тянуло все сильнее, но это был не затхлый воздух подземелья, а нормальный воздух улицы. Лешка подумал, что тут наверняка предусмотрена вентиляция.
— У тебя тут ничего не горит? — на всякий случай спросил он.
— Это догорает мой дом, — со вздохом сказал Виктор. — Мы сейчас как раз под ним.
Стены коридора ушли в стороны. Лешка услышал, что сянь остановился и чем-то зашуршал. Неожиданно вспыхнул свет. Лешка механически зажмурился. А когда открыл глаза, перед ним во всей красе предстало Викторово подземное убежище.
Это была небольшая круглая искусственная пещера с земляными стенами и потолком, укрепленным деревянными балками. Пол был тоже деревянный, прикрытый соломенной циновкой. Посередине находился невысокий стол, на котором стоял переносной фонарь. У дальней стенки виднелась лежанка, на которой темнело чье-то тело. Лешка было напрягся, но быстро сообразил, что сянь сгрузил туда Покрышкину. У другой стены стоял сундук. Посередине пещерки высился не то толстый столб, не то труба. Прикоснувшись к трубе, Лешка обнаружил, что она теплая.
— Чего это, печка?
— Вроде того, — кивнул сянь. — Она соединяется с дымоходом моей печки в доме. В принципе, можно топить и отсюда. Но я так не делаю. Мне нужно гораздо меньше тепла, чем обычным людям. А вот ты, переночевав разок в этой пещере, утром узнал бы, что такое ревматизм. Кстати, о ревматизме…
Сянь покопался в сундуке и достал оттуда ватник и потрепанные штаны. Лешка с благодарностью переоделся.
— Ого! — донеслось от дальней стены. — Ты посмотри — девочка-то спит! Я думал, она уже в коме, собирался ее реанимировать, а у нее даже руки теплые! Нет, очень интересная девица. Недаром водяной от нее всю дорогу глаз не отрывал.
112 
