31 
– Увы, – пожал я плечами, – предпочитаю обходиться без общественного транспорта.
– Но вам повезло, что вы пришли к нам, – после короткой запинки продолжил Александр Андреевич. – У нас ведь может получиться очень плодотворное сотрудничество. Я, например, не всегда был издателем. Я ведь довольно долго занимался ядерной энергетикой. Вот хотите, мы можем рассказать вашим читателям, отчего погибла подводная лодка «Комсомолец»?
Боже мой, опять «Комсомолец», на бренных останках которого уже успели потоптаться все кому не лень. Если этот материал и поставят в номер, то только к очередной годовщине. Да и закажут его не мне, а какому-нибудь матерому зубру – не по уровню журналистского мастерства, а в смысле нажитого авторитета. Соваться к этой кормушке мне, со своим суконным рылом, бесполезно. И уж тем более – ссылаясь не на мнение какого-нибудь академика или генерала, а на слова никому неизвестного руководителя мелкого издательства.
Наверное, мысли эти слишком явно отразились на моем лице, поскольку Александр Андреевич решил вернуться к делам литературным:
– Еще мы сотрудничаем с Ботаническим институтом, подготовили для них много очень сложных изданий. «Эмбриология цветковых растений» только что вышла. Эти работы финансирует Фонд Фундаментальных Исследований. Говорит само за себя, не так ли?
Корысть замдиректора различалась невооруженным взглядом: он хотел выцыганить из меня статью про свою фирму. Получить рекламу на халяву. Однако я хорошо помнил целевую установку нашей газеты – ни единой бесплатной строчки там, где можно содрать хоть немножко денег. А поскольку автору «заказного» материала полагается треть от стоимости договора, трудиться задаром не имело ни малейшего смысла.
– Рад за вас, – со скучной миной кивнул я, – но вряд ли нашего не очень богатого читателя заинтересуют столь специальные и наверняка дорогие издания. Их больше беспокоит, когда пенсии повысят и где лекарства льготные получить…
– Кстати, мы методические пособия для Первого Медицинского делали, юбилейные брошюры для университета. Но самое удачное… Сейчас… – Он повернулся, к стоящему за спиной книжному шкафу, пробежал пальцами по корешкам книг. – Вот. «Сборник задач по геометрии» Зива. Отрывают с руками. Мало того, из Соединенных Штатов специально приезжали специалисты, интересовались этим изданием. Сейчас мы ведем переговоры с Чикагским университетом и, возможно, скоро его переведут на английский язык, и американцы будут учиться по этому задачнику.
Вот тут я сломался и полез за блокнотом. Взыграла великорусская гордость – хоть в геометрии мы их учим, а не они нас [17] .
В дверь постучали. Я вздрогнул, напрягся, ожидая увидеть Лену, но заглянул какой-то паренек:
– Александр Андреевич, вы видеокарту Катиного компьютера не видели?
– Да откуда я знаю, куда вы ее засунули, – зарычал Халфиеса. – Что вы вечно ко мне пристаете?
Я покосился на карман его пиджака, но предпочел промолчать. В голову пришло, что если написать материал про «Мир и семью», то это даст возможность встречаться с Измайловой Леной, не придумывая никаких поводов. Вот только нужно сделать заметку так, чтобы ни одна собака не учуяла рекламы [18] , это раз, и попытаться придать коммерческий уклон – для легального общения с Еленой – два. Только и всего.
– Мы единственное издательство, – продолжал Халфиес, – которое выпускает малые тиражи – начиная с трехсот экземпляров. Для узкоспециальных, научных книг – это оптимальный тираж. Между тем, спросите в любом месте, меньше пяти тысяч и говорить не станут. Сейчас мы закупили ризограф, скоро его установим и сможем выпускать даже особо малые тиражи. Вплоть до единичных экземпляров.
– А почему никто не делает малых тиражей? – поинтересовался я.
– Это считается нерентабельным. Чем больше тираж, тем ниже себестоимость.
– А как же удается выкручиваться вам?
– За счет тесной работы со школами, другими учебными заведениями. Причем обратите внимание, все выпускают книги совершенно скучные, без иллюстраций, фотографий, красивых форзацев, и тем не менее не укладываются в рамки рентабельности, а вот мы создаем исключительно высококачественные, трудоемкие, красивые…
Для того, что в русском языке называется «хвастовство», ныне используется термин «реклама». Говорил Александр Андреевич много, но вот «изюминки», которую можно было бы обыграть, в его словах вычленить не удавалось. В чем конкретно выражается отличие «Мира и семьи» от всех прочих издательств? Лично у меня постепенно сложилось впечатление, что держится «Мирная семья» в основном за счет того самого «Фонда Фундаментальных Исследований», о котором Халфиес мимоходом упомянул вначале. Да, конечно, высокая квалификация работников и современная техника имели значение, но все же благополучие фирмы основывалось отнюдь не на особых финансовых талантах руководства, а на готовности заказчиков переплачивать втридорога за «штучные» вещи. Такой вот обнаруживался «изюм».
31 
