Последние отзывы

  110  

Когда они наконец подкатили к воротам особняка Лорда, какой-то мужчина выскочил из машины, стоявшей на обочине дороги, и кинулся наперерез.

– Репортер. Только этого нам не хватало, – буркнул Рамзи и громко окликнул охранника:

– Это судья Хант! Сию секунду откройте ворота! Шевелитесь! Здесь репортер!

– Слизняки вонючие, – прорычал охранник и распахнул ворота как раз в тот момент, когда репортер коснулся заднего бампера.

– Погодите! – завопил он, но Рамзи, не сбавляя скорости, ворвался на подъездную дорожку. Репортер устремился было следом, но вовремя узрел широкую полубезумную улыбку охранника, восседавшего в освещенной будке. Массивные металлические половинки начали бесшумно смыкаться. Еще немного, и репортер был бы разрезан пополам. К счастью, он успел отскочить.

– Эй, ты что, никогда не слышал о первой заповеди, ублюдок проклятый!

Охранник, осклабившись, проорал в громкоговоритель:

– Ну да, дерьмо поганое, а если я ублюдок, то принц Чарльз – картонка от «тампакса»!

Рамзи удивленно поднял брови. Что за чушь! Слушать этот бред не было сил, но что-то неожиданно замкнуло в голове, и он принялся смеяться. Молли присоединилась к нему. Они вошли в дом, держась за руки и оглушительно хохоча.

– О Господи, – только и пробормотал потрясенный Майлз.

* * *

И у Майлза, и у Гюнтера было алиби. Как, впрочем, и у Уоррена О'Делла, и у Ив. В тот злополучный день у миссис Лорд в гостях была ее мать. Они пили чай со льдом у бассейна, когда произошло несчастье.

Репортеры буквально стояли на ушах. Наконец они нашли очередную героиню дня! Поскольку Ив была молода, красива, безмерно богата, то, естественно, сразу же обрела кучу поклонников и почитателей, сочувствующих и сострадающих. Истерия подогревалась прессой, которая всегда была готова лизать задницу сильным мира сего.

Мать Молли выразила свое сочувствие, но отказалась приехать.

– К чему, дорогая? – удивилась она. – У меня нет ни малейшего желания держать его бессильную руку и рыдать у постели или становиться объектом приставаний папарацци. Постарайся почаще сообщать мне, как идут дела, Молли, а я стану молиться за него.

«Ничего странного, – подумала Молли, – если учесть, что новая миссис Лорд совсем девочка по сравнению с мамой и что они не виделись с отцом больше десяти лет».

Мейсон Лорд, чья душа трепетала в унылой пустыне чистилища между жизнью и смертью, был почти забыт.

Все внимание уделялось его прелестной молодой жене, которая в любой миг могла стать вдовой. Но с другой стороны, какой репортер отважится рискнуть своей шкурой, интересуясь подробностями жизни такого человека, как Лорд?

Эту ночь он протянул. Правда, в какую-то минуту казалось, что все кончено: настала клиническая смерть.

Но врачи вытащили раненого с того света. Ему вновь поставили капельницу, и таким образом удалось держать под контролем артериальное давление. Молли и Рамзи решили утром остаться дома и позаниматься с Эммой. Зато им представилась возможность видеть, как Ив Лорд прокладывает себе путь через толпу репортеров, кишевших у ворот больницы. Этот блок новостей транслировался каждый час по трем местным телеканалам, так что миссис Лорд в мгновение ока стала чем-то вроде кинозвезды.

– Многое отдала бы, чтобы узнать, о чем она думает, – заметила Молли.

– Ты не одинока. Детектив О'Коннор тоже об этом мечтает, – сообщил Рамзи и обернулся к Эмме, как раз входившей в гостиную.

– Привет, Эм! – улыбнулась Молли. – Ну-ка, расскажи, что готовит Майлз на обед.

Эмма стояла в дверях, прижимая к себе пианино и смущенно глядя на мать.

– Мама, когда мы поедем домой?

«Домой, – подумала Молли. – Где он, этот дом?»

– А куда бы ты хотела поехать? – вмешался Рамзи, похлопывая себя по колену. Девочка тут же подбежала к нему, поставила пианино на пол и устроилась поудобнее. – Куда? – снова повторил он.

– Домой. В Сан-Франциско.

– Вот как! Ну, ты настоящая умница! Сразу все просекла. Что бы ты сказала, если бы мы с твоей мамой поженились?

Эмма задумчиво нахмурилась, подняла руку и, погладив его по щеке, с душераздирающей детской искренностью пояснила:

– Мой папа только что умер, Рамзи. Он был не таким уж хорошим, но все равно это мой папа.

– Верно. И всегда им останется.

– Не думаю, что вам следует жениться, – неожиданно объявила Эмма, прислонившись головкой к его плечу. – Я боюсь, Рамзи. Очень боюсь.

  110