63 
– Что это тебе взбрело в голову, Холланд? Откуда ты вообще что-то знаешь, черт тебя дери?
– Я сидел возле Салли, когда вы сделали ей инъекцию, и слышал, как она шептала, что, мол, знает: он за ней придет, она точно знает.
– Да она же сумасшедшая, Холланд! Идиотка! Ты это понимаешь?
– Да, доктор Бидермейер. Проклятие! Все, что бы этот Квинлан ни пожелал узнать о лечебнице, он сможет выяснить с помощью компьютера в считанные минуты. У него взмокли подмышки. Черт, это не должно произойти! Он даже начал подумывать, не вывезти ли Салли из лечебницы уже сегодня вечером, прямо сейчас.
Эти придурки должны были убрать этого проклятого агента тогда, когда он был у них в руках. А теперь, из-за того, что у них не хватило духу, ему придется разбираться с ним самому. Если бы он был более предусмотрительным и хотел бы обеспечить себе безопасность, надо было давно вывезти отсюда Салли. Но куда ее девать? Боже, как же он – устал! Растирая рукой шею, Бидермейер направился в свой кабинет.
Миссис Уиллард, черт бы ее побрал, совсем не оставила для него кофе. Он сел за свой рабочий стол красного дерева, размеры которого позволяли ему держать пациентов на расстоянии добрых трех с половиной футов от себя, и откинулся в рабочем кресле.
Бидермейер принялся мучительно раздумывать, когда же может объявиться Квинлан со своими дружками из ФБР. А он объявится, это ясно. Квинлан последовал за Салли в Коув, без сомнения, появится и здесь. Но вот как скоро? Сколько времени еще в его распоряжении? Бидермейер снял трубку и начал набирать номер. Нужно принять решение сейчас же. Играть в игры больше нет времени...
Ночь была темной, хоть глаз выколи. Джеймс и Диллон оставили «олдсмобиль-седан» на дороге, ярдах в двадцати от широких массивных ворот лечебницы Бидермейера. Поверху над черной чугунной решеткой извивалась надпись, сделанная затейливым крученым шрифтом.
– Претенциозный ублюдок! – выругался Квинлан. – Согласен, – кивнул Диллон. – Дай-ка мне подумать, есть ли что-то еще, что я мог рассказать тебе о нашем докторе. Прежде всего хочу заметить, что этой информацией располагают немногие. Бидермейер – блестящий врач и неразборчивый в средствах человек. Молва уверяет, что если вы достаточно богаты и достаточно осмотрительны, но при этом вам страшно хочется кого-нибудь упрятать, то Бидермейер поможет вам сбыть с рук этого человека. Разумеется, это только слухи, но кто знает? Кого же Салли настолько достала, что он отослал ее к Бидермейеру? Послушай, а может, она и вправду больна?
– Она не больна! А кто ее сюда упрятал, не знаю. Она бы ни за что мне не рассказала. Она даже никогда не упоминала имени Бидермейера. Но это наверняка он. Опусти фонарь пониже, Диллон. Да, так лучше. Кто знает, какая у него система безопасности.
– Этого я не мог выяснить. Смотри-ка, забор не электрифицирован!
Оба они были одеты во все черное, включая черные перчатки на толстой подкладке. Забор высотой в двенадцать футов не составил для них никакой проблемы. Вскоре они легко спрыгнули на пружинистую траву по другую сторону ограды.
– Пока что неплохо, – заметил Квинлан, опуская фонарик вниз и описывая лучом широкую дугу.
– Давай-ка будем держаться поближе к деревьям.
Низко пригибаясь, они быстро двинулись вперед. Луч фонарика, направленный вниз, освещал только пространство непосредственно перед ними.
– О черт! – неожиданно воскликнул Диллон.
– Что такое? А, ясно! – Прямо на них галопом неслись две немецкие овчарки.
– Черт, не хотелось бы их убивать!
– Тебе и не придется. Стой на месте, Диллон.
– Что ты собираешься...
Диллон удивленно наблюдал, как Квинлан достал из-за пазухи своей черной куртки какой-то сверток, завернутый в полиэтилен. Потом он открыл его и показал три огромных куска сырого мяса. Собаки были уже в двенадцати ярдах от них.
Однако Квинлан все еще ждал, сохраняя абсолютное спокойствие.
– Еще секунду, – сказал он, потом бросил один кусок сырого мяса в одну сторону, второй – в другую. Собаки в одно мгновение оказались каждая над своим куском.
– Двинули дальше. Последний кусок я хочу сохранить как пропуск на выход.
– Неплохая система защиты, – усмехнулся Диллон.
Теперь они побежали, низко пригибаясь к земле. Фонарик они выключили, потому что в длинном здании, протянувшемся в обе стороны прямо перед ними, горело несколько окон, и этого было достаточно, чтобы осветить им путь.
63 
