Последние отзывы

  14  

— Земли тут порубежные. Не то мордовские, не то половецкие, не то русские. Мало тут бояре всякие ездят. От, Елец поставили как крепость южную, рязанскую, и далее не суются. Посадники тамошние рады, коли мы их о бедах упредим, о слухах нехороших. Большего пока и не просят. Знают — коли тягло накладывать начнут, мы опять соберемся, да в иные места подадимся, где про князей и бояр не ведают. Мордва нас не трогает. Боится, случись что — Рязань за братьев кровных отомстит. А половцы… Они ведь кочевники — больше, нежели на пару дней, не налетают. Покрутятся, похватают, что найдут — и обратно сбегают. Знают, поганцы: и для рязанца, и для мордвина половца зарубить — дело чести. Чуть про набег проведают — со всех сторон налетят. А пару дней и в схронах переждать не тяжело, пока степняки умчатся…

— Постой, — перебил его ведун, — а вы, что, уже откуда-то «подавались»?

— Малым я еще был, — вздохнул мужик, — с Ваги ушли. Там еще прадеды наши осели. Родов пять. Тоже, как и ты, новгородцами еще себя считали. Сели на Вагу, на вольные земли, общину основали, начали жить-поживать да добро наживать. Однако же появились тиуны княжеские, стали с нас тягло для князя Белозерского требовать. Дескать, на его землях мы осели. Поразмыслили старшие наши. От, и дед Рюрик на сходе был. Гадали долго, как дело решить. То ли принимать руку княжескую, дань ему платить, суд его признавать — али к Новгороду за защитой вестника засылать. Однако же Господин Великий Новгород хоть детей своих и оборонит, без сумнения, но ведь и сам за то дань спросит. Не за просто же так ему силу свою растрачивать? Ну, часть дворов остаться решила, а многие не захотели ни на тех, ни на иных спину гнуть. Собрались, да и подались на юг, на свободные места. Рязанское княжество миновали, до Кшени дошли, там остановились на ночлег да про дороги расспросить. Узнали, что живут они общиной, без бояр. Токмо сход всем заправляет. В Кшени же деду и места указали пустынные, на которых не живет пока никто. Мы опять родами и расселились. Долгуши, Козловы, Горелые и мы, Сурановские…

Договорить он не успел. За поворотом лес внезапно расступился, и ведун увидел ровное жнивье, уходящее под стены города, что возвышался верстах в трех впереди. Захар удовлетворенно выдохнул:

— Кшень…

Пожалуй, этот городок можно было смело назвать крепостью: примерно семиметровые рубленые стены, поставленные на вершине холма, вздымались над полями на высоту пятиэтажного дома. Зимой откосы наверняка заливались водой, лишая противника шансов добраться хотя бы до нижних венцов, летом стены и навесы для стрелков регулярно поливались водой, чтобы не горели. Правда, размерами цитадель особо похвастаться не могла — почти правильной квадратной формы со стенами по полсотни метров длиной, она могла принять в себя жителей поселка, что раскинулся внизу, разве только если они плотно встанут плечом к плечу.

Подробнее рассмотреть селение Захар не дал, проведя обоз мимо слободы прямо к реке. Рыжебородый селянин, весело поздоровавшись с мужиками, сидящими у откоса с пирогами в руках, о чем-то с ними переговорил, размахивая руками и поминутно смеясь. Потом они все вместе пошли вниз, а еще через минуту вернулись обратно:

— Смотри, Лабута, — пригрозил один, — коли лодки попортишь, лучше тут боле не появляйся!

— Не боись, Глеб, — рассмеялся рыжебородый. — Все пылинки стряхну! Ну, братишки, давайте грузиться!

Последние слова относились уже к путникам. Послышались крики:

— Н-но, пошла! — И телеги скатились к реке.

Здешняя протока больше всего напоминала старицу: широкое русло с подтопленными берегами, а посередине еле двигается вода в потоке метров двадцати шириной. К самому причалу подъехать не удалось — мостки шли над илистой жижей между сухими камышами, шагов на сорок. Впрочем, путники чего-то подобного и ожидали. Они принялись разгружать телеги, перенося вьюки и мешки в покачивающиеся в конце помоста лодки. Пока Олег расседлывал верных скакунов, на паре лодок в два захода мужики успели перевезти груз, в то время как другие разбирали подводы, снимая оглобли и скидывая повозки. Еще в два захода они переправили короба телег, потом загрузили колеса, за вожжи потянули за собой лошадей и… И Олег, к своему удивлению, остался на берегу один с обеими деревенскими девицами.

— Значит, ты северянка? — подошел он к Всеславе. Девушка отвернулась, глядя вниз по течению.

  14