125 
Эльф закатила глаза, но перспектива увидеть Форта после двух недель разлуки слишком заманчива, чтобы отказаться от нее. Даже если перед ней предстанет холодный, неприступный граф.
По пути в часть города, где жила знать, она приметила продавщицу цветов. Остановив карету, подозвала женщину. Вскоре в руках у нее оказался очаровательный букет благоухающих роз.
— И к чему это? — поинтересовалась Частити. — Уверяю тебя, в его комнате достаточно свежий воздух.
— Разве не полагается навещать страждущих с цветами?
Форт обрадовался, услышав, что прибыла его сестра, потому что процесс выздоровления оказался чертовски скучным.
Его навещали друзья, играли с ним в карты и держали в курсе последних сплетен, но их визиты не могли заполнить бесконечный день. У него были книги для чтения, а его секретарь Желико приносил на подпись бумаги, связанные с делами графства или хозяйственными проблемами. По непонятным причинам ему с трудом удавалось сосредоточиться на подобных вопросах.
Его праздный ум приобрел несносную привычку размышлять об Эльф Маллоран. Точнее, вспоминать Лизетт, которая в этой самой комнате в маске, взъерошенная и тающая в его руках, доводила его до экстаза своими прикосновениями.
Чертовски сложно связать это восхитительное создание и леди Эльф с ее острым умом и не менее острым язычком. Однако мысль о том, чтобы оказаться здесь с рыжеволосой Эльф без маски и делать с ней все, что он проделывал с Лизетт…
Черт бы ее побрал!
Если бы он мог найти разумный предлог, то перебрался бы в другую комнату. Любую другую. Форт с неудовольствием оглядел тяжелую мебель и строгие занавески. Он готов был поклясться, что комнату населяют призраки. И оказался бы недалек от истины. Дух его отца и Эльф — более чем странная парочка, поселившаяся здесь.
Эта мысль показалась ему забавной, и он улыбался, когда вошла Частити с букетом в руках.
— Розы? Очаровательный, но несколько необычный подарок джентльмену.
Она наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Не знаю, почему цветы можно дарить только дамам. Как бы там ни было, они от Эльф. — Пристальное внимание, с которым она наблюдала за его реакцией, противоречило нарочито небрежному тону.
Не имея ни малейшего понятия, как отнестись к этому известию, Форт отвернулся:
— Как… мило.
Розы полетели ему на колени, обдав его нежным ароматом.
— Принимая подарок, джентльмены обычно выражают благодарность.
Он продолжал смотреть на незамысловатый букет, составленный из розовых, чайных и желтых роз.
— Только дарителю, — заметил он.
— Она внизу. Можно мне ее позвать?
— Бог мой, нет! — Его сердце тревожно забилось.
— Боишься увидеть ее? — Частити сердито сжала губы, напомнив ему их худшие времена, и он зачислил это на счет Эльф Маллоран.
— У меня нет ни малейшего желания быть повешенным за убийство.
Неплохо было бы для усиления эффекта швырнуть розы на пол, но вместо этого пальцы, как бы сами по себе, тронули прохладные, нежные лепестки.
Нежные, как кожа Лизетт…
Как кожа Эльф.
Ну и что, у большинства женщин нежная кожа. Та или другая девица — какая разница?
— Она обидится.
В голосе сестры поубавилось гнева, поэтому он поднял на нее глаза и заставил себя говорить спокойно и рассудительно.
— Час, это неразумно. Если бы леди Эльфлед была способна мыслить здраво, она бы тоже поняла, что так лучше. Частити раздраженно передернула плечами:
— Боже, ты заговорил, как отец. Твердоголовый и неуязвимый!
— Это по крайней мере не отразилось на чести нашей покойной матери. — Он вдруг понял, что поднял букет и вдыхает его густой аромат. Отбросив притворство, он посмотрел сестре в глаза.
— Почему ты борешься с этим, Форт? — мягко спросила она.
— Может, потому, что саморазрушение привлекает меня не больше, чем убийство.
— Зато привлекают страдание и безумие! — Она гневно прикусила губу.
— Не терзай себя понапрасну, дорогая. Меня более не страшит наследственное слабоумие. Как я узнал, вся невменяемость отца заключалась в безумной жажде власти, и, по всей вероятности, никто из нас не унаследовал этот порок. Если очень постараться, кого угодно можно довести до безумия, но совсем другое дело — носить его в крови. — И медленно, с расстановкой он добавил:
— Как, скажем, Маллораны.
Частити с размаху упала в кресло рядом с ним.
— Не Маллораны, как тебе отлично известно. Это касается только Ротгара. У остальных была другая, нормальная мать.
125 
