33 
Что совершенно недопустимо.
Он взглянул на явно заинтригованного Джека, но, прежде чем его друг успел выразить свое любопытство, камердинер Форта поскребся в дверь и проскользнул в комнату словно привидение.
Дингвола, тщедушного ханжу, напрочь лишенного чувства юмора, приставил к Форту его отец много лет назад. Неслышно ступая по ковру, камердинер поставил кувшин с горячей водой на умывальник и встал рядом, неподвижный и безжизненный как статуя.
Джек зачарованно наблюдал за Дингволом. Никто не мог пройти мимо, не обратив на него внимания, и никто не понимал, почему Форт не избавился от этого странного слуги после смерти старого графа.
Тому были причины, хотя и несущественные. Уолгрейв понимал это, но ему казалось мелочным выставить Дингвола теперь, когда отец не может ничего сделать, и он терпел возле себя это орудие Неподкупного из-за преследовавших его воспоминаний и сознания своей вины. Ведь камердинер больше не мог посылать отчеты его отцу, если только не имел прямого сообщения с адом.
Форт подошел к умывальнику, испытывая желание дать хорошего пинка Дингволу. Если бы только камердинер как-нибудь обнаружил свои чувства! Например, выразил свое отвращение при виде обнаженных тел. Однако ни малейшего намека на эмоции не отразилось на неподвижном бледном лице.
Будь он проклят, но пару раз Форт позволил слуге застать себя в постели со шлюхой, точнее, с двумя. Дингвол даже не поморщился. Можно было подумать, что камердинеру все равно, если бы Форт собственными глазами не видел отчеты о каждом своем шаге за несколько лет. Дингвол докладывал обо всех его грехах, досконально описывал каждый кутеж. И всегда покорнейше просил отца Форта не оставить без внимания проступки сына.
Форт знал, какого рода внимание имел в виду Дингвол, которого наняли еще до того, как юноша стал слишком взрослым для порки.
Форт помахал запачканными клочками ткани перед носом своего камердинера.
— Избавься от этого. — И впервые увидел предательские следы колебания, прежде чем камердинер взял подвязки и чулки.
— Прямо сейчас, милорд?
— Немедленно.
Дингвол выскользнул из комнаты.
— Тебе бы следовало…
— Уволить его, — закончил за него Форт. — Может, он забавляет меня.
— Тогда у тебя чертовски странное чувство юмора. Когда я вижу его, мне кажется, кто-то наступил на мою могилу. — Джек лениво упал в кресло. — Рассказывай. Кого ты связывал? И что куда важнее, почему она так стремилась убежать? Боюсь, ты теряешь форму, старина! Форт начал умываться.
— Всего лишь девственница, которая предпочла унести ноги. Я был не против проводить ее домой, но опасался, что она сбежит, дай ей только шанс. Глупое создание не имеет представления о ночных улицах. — Он нахмурился. — Я и не подозревал, что она в таком отчаянии, чтобы решиться бежать. Надеюсь, с ней все в порядке.
Джек поднялся с кресла и подошел к нему.
— Даже не думай потратить утро, выясняя, где она. У тебя уже есть обязательства перед нами.
Форт помолчал, глядя на него, затем сказал:
— Я все равно не знаю, с чего начинать. — Дингвол опять просочился в комнату, поэтому Форт добавил:
— Подожди внизу, Джек. Я-то не сбегу.
Часом позже он ехал по Уайтхоллу, испытывая, как ни странно, искушение бросить Джека и отправиться на поиски Лизетт, хотя и понимал, что это безнадежно. Убегая, она прихватила один из его пистолетов. Эта мысль одновременно злила его и успокаивала. Граф искренне не желал девушке попасть в руки Мюррея и его сообщников.
Однако понимал, что на это можно посмотреть и по-другому. Юные невинные дамы — все равно, француженки или англичанки, — не отправляются вечером поразвлечься, засунув кинжал за планки корсета, и не шныряют по темным тропинкам Воксхолла. Едва ли юные невинные дамы станут освобождаться от пут, пожертвовав собственной прелестной кожей. Еще менее вероятно, что они способны, вооружившись дуэльным пистолетом, бродить по ночным улицам Лондона.
Следовательно, несмотря на обманчивый внешний вид, Лизетт не является невинной юной дамой.
Все это породило два важных вопроса: на кого она работает и почему не воспользовалась возможностью стать его любовницей?
При свете дня Кенни и Маку пришлось держаться подальше от Уолгрейв-Хауса, что не помешало Кенни заметить, как граф верхом отбыл куда-то со своим другом. Он нашел своего компаньона.
— Ты как?
— Паршивое дело. — Мак потер воспаленные глаза. — Мне надо поспать.
33 
