37 
Она глотнула сладкого вина и вдруг в полном изнеможении опустилась в кресло у окна.
Двустворчатое окно было открытым. Дул легкий ветерок, вид из окна был прекрасным. Она видела дорогу, по которой они ехали, по дороге двигались в обоих направлениях экипажи. Она поискала глазами Варци и его людей, хотя знала, что на таком расстоянии ничего невозможно разглядеть.
Робин подошел и сел рядом с ней, солнце играло в его пыльных волосах, глаза стали еще синее на грязном лице.
– Расскажите мне о ваших преследователях.
Петра сделала глоток вина. Ей следовало рассказать, но это была такая безумная история, и это значило, что ей придется рассказать ему о ее глупости и грехе с Лудо.
– Кое-кто не хотел, чтобы я покидала Милан.
– Мужчина, вы сказали. У вас был любовник?
Ей хотелось отрицать это, но правда должна разрушить любые романтические идеи, которые он мог иметь. Она посмотрела ему в глаза и ответила:
– Да.
Никакой видимой реакции.
– И что он теперь? В отчаянии? Хочет отомстить? Злится?
– Считает себя собственником.
– А-а.
– Я рада, что вы понимаете это, потому что я не понимаю, особенно теперь, когда он женат.
– Это не имеет значения. Хотя его жена не может быть счастлива, поскольку он гоняется за вами по всей Европе. Он не боится ее гнева?
– Он никого не боится.
– Его имя?
– Лудовико.
– Лудовико, а дальше?
В дверь постучали.
– Войдите, – крикнул Робин.
Слуга объявил, что ванны готовы. Робин встал и отблагодарил его мелкой монетой. Затем повернулся к ней, чтобы предложить руку, как джентльмен, ведущий даму танцевать. Петра вложила свою руку в его. Неразумно. Он шагнул ближе и поднес ее руку к своим губам.
Она выдернула руку.
– То, что у меня был любовник, – резко сказала она, – не делает меня легкой добычей.
Его глаза сверкнули весельем.
– Моя дражайшая Петра, только болван вообразил бы вас легкой добычей. Вам очень подходит ваше имя – «камень».
– Петронилла. Камушек.
– Маленький камушек в туфле может быть пыткой.
– Я не хочу причинять вам боль.
Он рассмеялся:
– Петра, Петра, я пошутил. Вы не сделаете мне больно.
– Вы доводите меня до бешенства. Самодовольный, беззаботный англичанин со своей глупой собачкой и нелепыми поводками, который ничего не знает о мире. Вы представить себе не можете, что опасность когда-нибудь коснется и вас!
– Прошлой ночью опасность коснулась нас обоих.
– Крестьянки, – презрительно бросила она. – И мы были хорошо вооружены, в то время как у них был только кухонный нож.
– И яд, – добавил Робин. – Никогда, никогда не забывайте о яде. Короли и могучие воины были повержены при помощи яда. И красивых женщин, которым они слишком доверяли.
Петра пристально смотрела на него, уязвленная этой правдой. Он открыл дверь в ее спальню, где поднимался пар над застеленной простынями ванной и ждала горничная в чепце.
– В данный момент наша единственная опасность – это упустить наслаждение. Идем, дорогая сестра, и погрузимся в него.
Петра вошла в комнату, закрыла дверь перед его носом и прислонилась к ней спиной. Ей не следовало поддаваться слабости и признаваться в преследовании и опасности. Но она должна была предотвратить задержку и попытаться предостеречь его. Она подвергала невинного, очаровательного Робина Бончерча опасности…
– Мадам? – напомнила озадаченная горничная. Петра выпрямилась, ванна влекла ее, как сирена. Она пошла вперед, снимая чепец и развязывая корсаж.
– Луиза пошла искать вам одежду получше, мадам, – сказала горничная, с любопытством глядя на волосы Петры. – С разрешения месье Белмартена, конечно.
– Это очень мило с ее стороны. – Петра сбросила корсаж и развязала юбку. – А вы?
Девушка еще раз поклонилась.
– Нанетт, мадам.
Ванны в монастыре были редким удовольствием, и их принимали в рубашке. Петра д'Аверио наслаждалась роскошными ваннами, и всегда нагишом. Но к бедру у нее был привязан нож.
– Пожалуйста, – сказала она, – уберите эту одежду.
Горничная собрала юбку, корсаж и чепец.
– Что я должна сделать с ними, мадам?
– Все, что хотите.
Горничная вышла. Петра быстро отвязала нож, потом сняла рубашку и завернула в нее нож. Она надеялась, что горничная принесет чистое нижнее белье, потому что она вряд ли сможет снова надеть эту рубашку.
Петра вошла в ванну. Не очень горячая вода слабо пахла успокаивающим розмарином. Петра со вздохом откинулась на спину. Какое это было наслаждение!
37 
