35 
О себе я этого сказать не мог. Мы сосредоточили усилия на моей пустеющей бутылке. Андерсон выпил немного и отправился назад к мисс Грин. Проводник стал стелить нам постели, и Мери пошла к дамам Тессинджер, а мы с Хэтчером в мужскую курилку.
Наклонившись, он заплетающимся языком прошептал мне на ухо:
– Тот жирный парень твой друг?
– Нет, мы познакомились сегодня в поезде.
– А как его фамилия?
– Андерсон. Он торгует нефтью.
– Говоришь, фамилия Андерсон? Говоришь, торгует нефтью?
– Ты с ним знаком?
– Не уверен, – пробормотал Хэтчер, – но может, и знаком. А если знаком, то будет очень занятно.
– Что ты имеешь в виду?
– Да так, просто парень он занятный, и нефтяной бизнес меня всегда занимал.
Если бы у меня было другое настроение, отговорка Хэтчера заинтриговала бы меня и я бы попытался расспросить его поподробней. Но доброе виски, разлившись большущей волной, пульсировало в моем организме. На меня снизошло блаженство опьянения. Путешествие длиною в день и олимпийские высоты, на которые я вознесся, отделяли меня от гибели Сью Шолто й Бесси Ленд, казавшейся мне сейчас чем-то несущественным. А их изуродованные тела напоминали сломанных кукол из детских воспоминаний. Да и вообще, темный мир за окнами вагона утратил реальность. Я отчетливо видел лишь светлую движущуюся комнату, где выпивал с интересным собеседником, и отражение собственной глупой довольной физиономии в стекле.
Хэтчер достал смятый конверт из нагрудного кармана рубашки цвета хаки и теперь рылся в других карманах.
– Что потерял? – поинтересовался я. – Скажи, и ты это получишь.
– Да вот письмо, которое надо бы отправить. Но черт его знает, куда подевалась ручка.
Я протянул ему свою. Вынув из конверта два сложенных листка, он развернул их, и я увидел, что они густо исписаны. Положив на колени журнал, Хэтчер принялся писать на обратной стороне второго листка. Медленно шевеля губами, он будто произносил про себя слова, чтобы не сделать ошибки. Умей я читать по губам, я бы узнал содержание приписки и, возможно, смог бы спасти ему жизнь.
Закончив, он положил дописанное письмо в конверт и вернул мне ручку. Я заметил, что на конверте уже есть марка, адрес и пометка «Авиа».
– Надо было давно отослать подружке, – объяснил он. – Не знаешь, можно отправить прямо из поезда или только с почты на станции?
– В клубном вагоне есть почтовый ящик. Висит на стене, стеклянный, между письменным столом и баром.
– Спасибо. – Он запечатал конверт и вышел. Но через несколько минут вернулся с бутылкой виски. Письмо он держал в другой руке.
– Твое виски кончилось, – сказал он, – попробуй теперь моего.
Отдав мне бутылку, он опять ушел. Судя по незнакомой мне этикетке, в бутылке был «Отборный марочный бурбон пятилетней выдержки, крепостью 90 градусов, изготовленный в Кентукки». Я счистил сургуч и вытащил пробку, использовав штопор из перочинного ножика. Мне показалось, от бутылки завоняло плохо очищенным машинным маслом, но, отбросив сомнения, я налил себе немного в бумажный стаканчик. Вкус у напитка не был изысканным, но жидкость согревала, а прочее в моем состоянии было в общем-то безразлично.
Хэтчер вернулся, опустив письмо в клубном вагоне, и спросил, как мне понравилось его виски.
– Жуть, – сказал я, – но я пил и хуже.
Сделав первый глоток, он поморщился:
– Правда жуть. С этой нехваткой спиртного приходится покупать, что найдешь, но парень, который продал мне этот бурбон, сказал, что он настоящий, марочный. И заплатил я ему дай боже!
– Жаль, я не захватил побольше из Чикаго, – сказал я, – забыл про штаты с сухим законом. Слушай, может, у Андерсона есть еще? Схожу узнаю.
Андерсон сидел с мисс Грин в полутемном купе в противоположном конце вагона. Устроившись рядышком, они глядели друг на друга с глупым видом, будто влюбленные. Но из нескольких слов, что я успел уловить, пока они меня не заметили, я понял, что обсуждали они нефтяной бизнес в Нью-Мехико. Мне пришло в голову, что Андерсон убеждает мисс Грин вложить деньги в одно из своих предприятий. Помешав им ворковать про их нефтяные увлечения, я объяснил Андерсону, что мне позарез нужна выпивка. Однако он ответил:
– Сожалею, дружище, но вам и вашему другу придется выпить то, что у вас есть.
– Он и ваш друг, – пробурчал я.
– Что вы имеете в виду? Я его никогда раньше не видел.
– Зато он вас видел. Он говорит, вы с ним знакомы.
35 
