40 
– Бурбон был закупорен как положено, – сказал я.
– Кажется, да, – поднеся бутылку к глазам, согласился доктор.
– Я сам сбил сургуч. И даже понюхал содержимое. Запах был так себе, но эфиром не пахло.
– А когда вы пили, запах эфира тоже не чувствовался?
– Нет.
– Далеко не у всех хорошее обоняние, тем более вы уже хватанули раньше. Боюсь, ваши показания недостоверны.
Я вынужден был со стыдом признать, что Райт прав.
– Понюхайте, – откупорив бутылку, он быстро поднес ее к моему носу, – чувствуете эфир?
– Не уверен. Я не разбираюсь в химических веществах.
Запах был резкий, сладковатый и тошнотворный. Он напомнил мне госпиталь и что-то еще, что я не мог вспомнить.
– Нет никаких сомнений, эфир, – повторил доктор. – Готов поспорить с любым анестезиологом.
– Может, эфир добавляют в дешевое спиртное, чтоб от него быстрее хмелели?
– Никогда не слышал. Но кто знает, до чего додумаются бутлегеры? Лично я никогда не притронусь к их зелью.
Разлившийся в воздухе запах больницы, мертвец на грязном полу и недавний кошмар – от всего этого меня снова замутило. Комната, утратив реальные очертания, превратилась в пустой, бесформенный пузырек, плывущий в темной воде. Я даже схватился обеими руками за болтавшуюся в дверном проеме штору. Затем усилием воли заставил себя собраться. Но все-таки ноги плохо меня слушались. Майор Райт пристально наблюдал за мной.
– Посмотрите-ка на меня, вы ужасно выглядите. Сядьте сюда. Он посчитал мне пульс и послушал сердце. – Вы проглотили не слишком много отравы, иначе бы и вас с нами уже не было. Одной унции достаточно, чтобы убить человека. Но вам следует знать, что отравление эфиром может иметь отдаленные последствия. Отправляйтесь спать, а завтра я еще раз вас осмотрю.
В коридоре послышались шаги.
– Сейчас иду. Только поговорю с кондуктором. Может, это он.
Кондуктор явился, точнее сказать, сперва явилось его пузо, а затем и он сам, ведя за собой берегового патрульного. Он яростно жевал усы, будто облепившие их табачные крошки были съедобными.
Увидев на полу мертвое тело, кондуктор здорово струхнул, и его коленки, живот, жирные плечи и двойной подбородок разом затряслись.
– Господи боже, что с ним случилось? – спросил он.
Майор Райт счел необходимым дать соответствующие разъяснения:
– Этот солдат умер. Я считаю, что он отравился эфиром, хотя до вскрытия сказать наверняка нельзя. Покойный и присутствующий здесь летенант Дрейк выпили отравленное виски.
Кондуктор сурово взглянул на меня своими старческими глазами:
– Значит, вот чем вы занимались под вагоном? Разве вам не известно, что в поездах, следующих через штат Канзас, закон запрещает употреблять спиртное?
– А уж травить людей тем более, – огрызнулся я. – Кто-то добавил в эту бутылку яду.
Взяв бутылку, кондуктор рассматривал ее, вертя в руках. Его изрезанные темными прожилками ладони походили на схему железных дорог.
– Откуда бутылка? – поинтересовался береговой патрульный, небрежно добавив положенное «сэр».
Райт снова принялся давать объяснения:
– Рядовой Хэтчер, человек, который лежит на полу, купил ее в Канзас-Сити. Жидкость содержит эфир.
– Смотрите, – неожиданно сказал кондуктор, – вот как сюда попал эфир.
Перевернув бутылку кверху донышком, он ткнул в него выцветшим ногтем указательного пальца правой руки. В центре стеклянного круга едва виднелась крохотная дырочка.
– Так делали и раньше, – объяснил старик, – особенно во время сухого закона. В моем штате такое считалось предумышленным убийством.
– Что вы там увидели? – удивился майор Райт.
– Тот, кто продал бутылку, просверлил дырочку в донышке и заменил хорошее виски смертоносной жидкостью, а отверстие заделал жидким стеклом.
– Я тоже вижу это не первый раз, – с охотой подтвердил молоденький патрульный. – Содержимое бутылки можно заменить, не сбивая сургуча и не вытаскивая пробки. Легкий способ сделать деньги. Если тебе плевать на тех, кто лакает дешевую дрянь.
– Убийство – легкий способ сделать деньги, – важно согласился кондуктор. – А это предумышленное убийство. Торговец, продающий отравленные спиртные напитки, отвечает за последствия перед законом. Я думаю, в Миссури закон тот же, что и у меня на родине. Только отыскать магазин, где продали эту бутылку, задача не из легких.
Моя уверенность, что яд в бутылку добавил кто-то из пассажиров поезда, рассеивалась как дым. Мне стоило большого труда собраться с мыслями.
40 
