49 
– Вы не возражаете, мисс Грин?
– Не обращайте на меня внимания. У меня есть журнал с романтическими историями.
После того как мы уселись в курилке и Андерсон запыхтел сигарой, я сказал:
– Рядовой Хэтчер, солдат, скончавшийся прошлой ночью, кажется, вас узнал. Вы были с ним знакомы?
– Он, должно быть, ошибся. Я говорил вам, что никогда его раньше не видел. – Гладкая пухлая физиономия Андерсона сохраняла безмятежное выражение. Но светло-голубые глазки насторожились.
– А как вы выбирались из Шанхая? – Я попробовал взять его на пушку.
Предварив свой ответ паузой соответствующей длины, он произнес фразу, содержавшую в равных пропорциях недоумение и досаду:
– Я никогда не был в Шанхае. И куда это вы, собственно говоря, клоните?
Я примостился на кожаном сиденье рядом с Андерсоном, вполоборота к двери. В коридоре было тихо и безлюдно, но по едва уловимым признакам я понял, что кто-то там есть. Встав, я шагнул к выходу и снова столкнулся лицом к лицу с черноволосым.
– Нечего ходить за мной тенью, надоело! Убирайтесь вон! – обрушил я на него всю накопившуюся во мне злобу.
Лицо его даже не дрогнуло. Он вежливо произнес:
– Извините. Я и не подозревал, что в этом поезде командуете вы.
– Дело не в том, командую я или нет. Но если вы опять начнете подслушивать, я вам врежу.
– Если вы мне врежете, как вы любезно изволили заметить, то я позабочусь, чтоб вас арестовали. Или дам сдачи.
Его темные глаза были злыми, спокойными и безразличными. Мне захотелось тотчас же поставить фонари под обоими. Но, если бы я осуществил свое намерение, береговой патруль снял бы меня с поезда. Я чуть не задохнулся от охватившей меня жгучей ярости. Оставив смуглолицего там, где он стоял, я повернулся к нему спиной и снова вошел в курилку.
– Позвольте дать вам небольшой совет, – произнес Андерсон, остававшийся все это время на своем месте со своей сигарой во рту. – Вы ужасно взвинчены, и я не могу вас за это винить. Но если вы будете ни с того ни с сего наносить людям оскорбления, то наживете себе кучу неприятностей. Только что вы, можно сказать, обвинили меня в причастности к смерти солдата. А еще через минуту набросились на молодого человека за то, что тот якобы подслушивал. Я понимаю, вам вчера пришлось несладко, но ведь это не повод, чтоб совсем свихнуться.
Нравоучения обычно оставляют меня равнодушным, так случилось и на этот раз. Но я был вынужден ответить Андерсону:
– Пожалуй, вы правы.
– Вам лучше немного отдохнуть, – сказал он покровительственно, перед тем как уйти. Меня так и подмывало толкнуть его, сбить с ног и, вывернув карманы, найти доказательство неизвестно чего. Я сдержался.
Глава 10
Мне до смерти хотелось предпринять что-то еще, но выглядеть идиотом было неприятно, поэтому я сидел, курил и ждал, пока немного отпустит, чтоб можно было заснуть. Потом я позвал проводника, чтоб он постелил мне постель. Эдварде остановился в дверном проеме с каменным лицом и исподлобья посмотрел на меня.
– Что случилось? – спросил я.
Подойдя ближе, он огорченно просипел:
– Мистер Дрейк, вы обещали никому не говорить, о чем я вам рассказал.
– Я и не говорил. Хотя не обещал. Я сказал только, что не назову своего источника информации.
– Вот именно, сэр. Вы обещали никому не говорить, что мне кое-что известно о «Черном Израиле».
Он обернулся, словно опасаясь, что люди из «Черного Израиля» столпились у двери, чтобы уничтожить его.
– Не говорил и не собираюсь говорить.
– Может, вы и не говорили, сэр, – продолжал проводник с недоверием, – но один человек знает. – Он кивнул в сторону гостиной.
– Кто именно?
– Мистер Гордон знает, что я рассказывал вам о «Черном Израиле».
– А кто это, мистер Гордон?
– Темноволосый мужчина из гостиной «Б».
– Он?
– Да, сэр. Он спрашивал меня сегодня о «Черном Израиле». Я ответил ему, что ничего не знаю. Зря вы ему рассказали, мистер Дрейк. Не нравится он мне.
– Мне тоже. И поверьте, я ни слова ему не сказал. Ни ему, ни всем остальным.
– Да, сэр, – согласился он с вековой обреченностью черного, доверившегося белому и поплатившемуся за это.
– Не знаю, почему он вас расспрашивал, только я тут совершенно ни при чем. Он не мог нас подслушать в тамбуре, потому что я за ним наблюдаю…
– Наблюдаете? Кто он такой, мистер Дрейк?
– Не знаю. Хочу выяснить. Мне самому все это совсем не нравится.
49 
