Особенно,... 
60 
— Они, — рот Зоннтага скривился в гримасе, — интересовались нашей собственностью и тем фактом, что мы — а это вовсе не секрет — перечисляли средства в некоторые благотворительные организации.
— Muslim charity organizations, [17] — добавил доктор Абу-Наср, пригубил кофе и необычайно осторожно поставил чашку на блюдце, словно опасался разбить ее.
Микаель ничего не сказал. Положил руки на колени, чувствуя, что взмок от пота. Он бы с удовольствием ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу, но не пошевелился.
— Мы уже привыкли к подозрительности… Но власти перегибают палку. — Зоннтаг послал доктору Абу-Насру быстрый взгляд. — Если спросить меня, то это явная перестраховка. То, что владелец фирмы саудовский араб и что мы делаем отчисления в благотворительные фонды, отнюдь не означает… связей с террористическими организациями. Связывать нас с организациями вроде «Аль-Каиды»… просто… абсурд. Разумеется.
Микаель поменял позу. Кровь толчками пульсировала в шейных артериях, прижатых жестким воротником рубашки. Он едва не задыхался.
Во взгляде доктора Абу-Насра мелькнуло беспокойство. Заметил, что Микаелю плохо?
— Мы все время чувствовали, что власти за нами наблюдают. Но то, что произошло со мной несколько дней назад, — совершенно другое дело. Спецагенты в штатском забрали меня из офиса и увезли на допрос. Я просидел там четыре часа. Три человека поочередно задавали мне вопросы, вконец меня измотали. — Зоннтаг возмущенно посмотрел на Микаеля. — Все это было крайне, крайне неприятно.
— Но… — Микаель покачал головой. — Почему?..
— Сейчас узнаете, почему мы вызвали вас сюда.
Микаель почувствовал, как по виску ползет капля пота. Поднял руку и смахнул ее.
— Вам плохо? — спросил доктор Абу-Наср.
Ну точно. Микаель ощутил в животе уколы сотни иголок. Он был для них как открытая книга.
— Просто немного устал, — ответил он и помахал рукой у лица. — К тому же здесь жарко. В Норвегии сейчас мороз, зима.
Зоннтаг наклонился вперед и всей своей тушей навис над Микаелем.
— Особенно они интересовались нашим недавно открытым филиалом в Осло. Оказалось, они получили запрос от своих норвежских коллег. Вот почему нам чрезвычайно интересно знать, что там у вас происходит.
*
Микаель бессмысленно мерил шагами гостиничный номер, то и дело поглядывая на часы. Доктор Абу-Наср должен был появиться здесь час назад. Он снова оставил у портье записку для Микаеля о том, что хочет встретиться с ним в его номере в девять вечера. Сейчас уже почти десять.
Зоннтаг был в ярости. Микаель так и не сумел сообщить ему ничего стоящего. Он совершенно не представлял себе, что за информация могла просочиться, а тем более как и от кого. Однако он получил подтверждение, что ими плотно занимается норвежская служба безопасности. Это означало, что стиль работы надо менять, причем немедленно. Действовать придется с величайшей осторожностью.
Внезапно в дверь тихо постучали. Микаель бросился открывать. Вошел доктор Абу-Наср. Они сели за маленький столик возле двуспальной кровати.
Микаель вопросительно посмотрел на гостя. Этого человека он все последние годы считал своим личным другом и другом своего отца.
— Принц Ясир огорчен, — произнес доктор Абу-Наср. — Он хочет знать, что происходит.
— У меня нет ответа, — покачал головой Микаель. — Все, что я рассказал Зоннтагу, правда. Я понятия не имею, кто проболтался и о чем.
Доктор Абу-Наср не шевелился.
— Кто может что-то прознать?
Микаель поднял глаза к потолку и на мгновение замер, потирая потные ладони.
— В нашем офисе только двое в курсе основных событий: я и мой заместитель.
— Как его имя?
— Томми Тенволд.
— Ему что-нибудь известно о… побочной деятельности?
— Нет, — покачал головой Микаель. — Это исключено.
— Полностью?
— Да.
— Тем не менее утечка информации налицо, — сказал доктор Абу-Наср. — Я должен убедить принца Ясира, что в нашей ословской компании все чисто. Это очень важно. Даже простое подозрение может доставить ему неприятности. Ведь ЦРУ, видимо, уже в курсе действий норвежской и португальской служб безопасности. Принц Ясир поручил мне пройтись по всему «Глобал кэпитал» с лупой и навести порядок. Он очень обеспокоен последствиями, какие может возыметь эта история для него лично и для всей королевской семьи, ибо нити расследования могут привести именно туда.
60 
