65 
Она оделась и села завтракать, думая, где он может быть сейчас. Как он провел остаток ночи? Продолжили ли они тренировку? Спал ли он вообще?
Как правило, опиум делает людей сонными, но зачем тогда прыгать по бальной комнате? Жаль, что она так мало знает. Она замерла, наполнив чашку шоколадом лишь до середины. Вот что она должна сделать – узнать все об опиуме.
Но от кого?
Ей вспомнилось спокойное лицо того китайца. Нужно поговорить с мистером Фенгом Руюаном. Нет, мистером Руюаном Фенгом. Ну почему все так запутано?
Она наполнила чашку и выпила шоколад, обрадованная тем, что теперь у нее есть план. Отправившись с Дженси к портнихе, она жалела, что не может остаться дома. Под одной крышей с Дэром.
Дэр стоял у окна приемной и наблюдал за уходом Мары, чувствуя одновременно облегчение и одиночество. Ее присутствие в доме стало похожим на всесильную мелодию – приятную, но проигрываемую без остановки раз за разом, отчего он просто сходил с ума.
Мара. Адемара. Адемара Сент-Брайд.
Он набросал сюжет, который они придумали, чтобы вспомнить то чудесное время в Йоуман-Армз. Он добавил еще несколько деталей, чтобы обсудить с ней позже. Оживающие и нападающие доспехи. Женщина без лица в черном платье. Призрак ребенка, рыдающий по ночам.
Он швырнул бумаги в огонь, поскольку они возвращали его в его собственный ад: Тереза, боль, приглушенная опиумом, и безутешно рыдающие дети, у которых не осталось никакой надежды. Со временем они научились плакать беззвучно, но это было еще хуже.
С детьми все будет в порядке, он в этом поклялся. Теперь они уже почти не боялись незнакомцев, за исключением женщин в черном. Они могли часами играть, даже если его не было рядом. Они смеялись и, что самое главное, осмеливались не слушаться. Это ему удалось.
Но с Марой дела шли вовсе не так хорошо.
Не следовало просить ее подождать. Это лишь усугубило их положение. И не следовало танцевать с ней при лунном свете. И уж точно не следовало ее целовать.
Он должен был понимать, какой пожар разгорится от одного прикосновения к ней, когда отсутствие наркотика и так распаляло его похоть. Одному Богу известно, что могло бы произойти, если бы он не нашел в себе сил сопротивляться охватившей его страсти.
– Дэр?
Дэр обернулся и взглянул на Саймона, стараясь не подавать виду, что за черные мысли глодали его изнутри.
У него всегда было полно друзей, иногда ему казалось, что их у него слишком много, но Саймон был не похож ни на кого. Несмотря на их долгую разлуку, он был его ближайшим, лучшим другом, которому можно довериться во всем. Он не мог ранить Саймона, не мог его предать.
– Плохой день? – спросил Саймон, зная, что лучше не спрашивать Дэра о его самочувствии.
– Скорее, плохая ночь. – Дэру даже удалось изобразить подобие улыбки. Внезапно он принял решение: – Итак, женщины ушли, и мы, мужчины, можем развлекаться.
Саймон удивился, а затем искренне обрадовался:
– Замечательная идея. Что будем делать?
Дэр почувствовал, что зашел уже слишком далеко, но пути назад не было. Он ухватился за первую мысль, которая пришла ему в голову:
– Поехали в «Таттерсоллз».
– Великолепная идея. Пошли.
На них уже были бриджи и ботинки, так что им оставалось надеть лишь шляпы и перчатки, прежде чем отправиться в «Таттерсоллз» – место, как магнит притягивающее любителей лошадей со всего Лондона.
Сколько раз он ходил туда не задумываясь? Сегодня ему казалось, что он делает что-то из ряда вон выходящее. Дэр понимал, что это место символизировало его Священный Грааль – нормальную жизнь. Его ключ к тому, чтобы заслужить любовь Мары.
Утро было для него лучшей частью дня. Когда над горизонтом вставало солнце, это означало, что он пережил еще одну ночь. После долгой борьбы опиум казался особенно приятным. Само по себе это было опасно, но также дарило ему блаженство, отдых, он чувствовал, что готов на все.
Однако опиум к тому же снимал и барьеры. Он чувствовал, словно зуд, тревожившее его желание рассказать брату Мары про поцелуй в бальном зале. Слава Богу, Саймон, мудрый Саймон начал обсуждать с ним лошадей и необходимость приобрести пару для своего экипажа.
– У тебя есть экипаж в городе? – спросил Саймон, когда они уже подходили к «Татту».
– Я очень давно не ездил. За исключением того раза, когда возил Мару в парк.
– И на чем вы ехали?
Он ступил на зыбкую почву:
– Я брал экипаж у Сент-Рейвена.
65 
