Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
163 
Но сейнер-то приближается… Мазур рассмотрел заботливо подвешанные на правом борту автопокрышки, двух человек в ярко освещенной надстройке — один держал возле уха предмет, очень напоминавший радиотелефон. Черт, знать бы, что нового произошло на «Достоевском»…
Он нагнулся, вытащил из кармана заранее запасенный (будучи в радиорубке, оторвал) кусок простыни. Намочил его спиртом, обвязав горловину.
— Эй, что там? — окликнули снизу.
Распрямившись, как пружина, Мазур чиркнул зажигалкой — и банка полетела прямо в окно надстройки, зазвенели стекла, мигом позже взметнулось синевато-прозрачное пламя.
Он понимал, что это не бутылка с «коктейлем Молотова». В общем, погасят шустро. Но на несколько секунд противник был ошеломлен — а вслед за тем Мазур, положив ствол автомата на борт, открыл огонь по рубке сейнера, по ярко освещенным фигурам.
Он высадил весь магазин, пройдясь очередью и по палубе. Запасных рядом что-то не видно — и он отбросил бесполезный автомат.
Сейнер беспомощно болтался на волнах, встав почти перпендикулярно к борту «Достоевского», колотясь о него носом. Над головой вжикнули пули, высоко вверху разлетелся иллюминатор, посыпались какие-то обломки.
Согнувшись за фальшбортом, Мазур усмехнулся — они палили из чертовски неудобной позиции, то попадая в борт лайнера, то вышибая иллюминаторы. Переместился вправо, взмыл на миг над бортом и послал вниз еще три пули.
Никого не задел. Насколько он понял, к штурвалу сейнера все еще никто не встал — те, что были на палубе, старательно пытались попасть в Мазура, а это было задачей нелегкой даже для опытных стрелков…
Выстрелил еще раз, выскочив там, где его вряд ли ждали, — у него-то пространства для маневра нашлось с избытком, бегай вдоль борта, пока не надоест…
Не следовало забывать и о тылах. Временами он, согнувшись в три погибели, заглядывал в оставшуюся распахнутой дверь — но коридор был пуст.
Нате вам! Над головой вдруг вспыхнула целая гроздь прожекторов, залив палубу, где разместился Мазур, ослепительным светом. Это как прикажете понимать?
Пущенные снизу пули звонко ударяли в борт, рикошетили с визгом. Черт, а ведь Белов может и очухаться…
За всеми хлопотами так и не нашлось времени глянуть на часы. Когда собрался наконец, обнаружил, что стекло разбито, стрелки нелепо выгнулись. Ударился запястьем, конечно, пуля никак не могла достать…
Он посмотрел в море — чернота и звезды, ничего больше, берег как раз в той стороне, куда он смотрит, но никаких признаков спешащего на выручку сторожевика…
Топот в коридоре?
Поколебавшись секунду, он бросился туда. Как ни крути, а высадка противника, похоже, сорвана, на «Достоевском» определенно возникла суета, свидетельствующая, что уборщица все же подняла тревогу. Повсюду включают прожекторы, лампы над головой уже горят не через одну, а всей цепочкой, что-то разворачивается, и вряд ли в таких условиях парни с сейнера пойдут на абордаж — засветились, обнаружены, кранты…
Нет, не стоит себя убаюкивать. Он сам пошел бы до конца — еще не поздно добиться своего даже в этих условиях, просто «пропавших без вести» будет гораздо больше, чем найденных на потерпевшем крушение корабле, только и всего…
Над лежащим Беловым склонилась темноволосая девушка в белой блузке и кружевном передничке. Увидев Мазура, так и обомлела.
— Иди отсюда, дура! — рявкнул он, недвусмысленно махнув пистолетом. — Иди отсюда, говорю!
Торопливо кивая, она выпрямилась, стала отступать вглубь коридора. Мазур повернулся к двери…
То ли он заметил что-то н е п р а в и л ь н о е, то ли чутье сработало. Но на миг позже, чем следовало…
Все произошло одновременно. Нажав на спуск, Мазур ощутил, как раскаленным железом со всего размаху ширкнуло по голове над левым ухом. На долю секунды запоздал уклониться, и девка его достала — но она уже запрокидывалась, вторая пуля Мазура кинула ее к переборке, пистолет выпал из руки, и она замерла нелепой куклой.
Достала, сука… В голове шумело. Мазур шагнул вперед, сорвал с нее передник, скомкал и прижал к голове, невольно взвыв про себя от боли. Он не мог определить сейчас, задета кость или сорвало кожу, но чувствовал, как легонький комок кружев быстро намокает кровью.
Выбежал на палубу, пошатнувшись, задев плечом переборку. В два счета задраил дверь снаружи. Голова кружилась. Холод его немного привел в чувство. Мазур шагнул к борту — сейнер, сразу видно, уже обрел рулевого, качается метрах в трех от «Федора», ничуть не выказывая желания пуститься наутек…
163 
