Последние отзывы

  45  

Доктор Арнольд: «Владелец хлопкоочистительной фабрики может с легкостью заменить умершего рабочего, и при этом он ничего не теряет. Плантатор же в случае смерти одного из своих работников теряет такой значительный капитал, что ради спасения своего капитала он спасает своих негров».

Во всем, что говорили сенатор, генерал и доктор, есть немало передергиванья, но имеется и доля правды. Как ни крути, а раб представлял собой находящееся в пожизненном владении имущество, которые было невыгодно «портить». Зато тогдашнего свободного наемного рабочего, стоило ему прихворнуть или состариться, вышвыривали за ворота без малейшей жалости: тогда для рабочих не существовало ни оплачиваемых бюллетеней, ни отпусков, ни пенсий, а о профсоюзах и слыхом не слыхивали.

Свидетельствует получивший образование чернокожий бывший раб, знаменитый Букер Т. Вашингтон: на плантации в Виргинии, где он родился, хозяин и его сыновья работали бок о бок со своими шестью рабами с одинаковым усердием: «Таким образом, все мы выросли вместе, словно члены одной большой семьи… в некоторых больших поместьях, в штатах Алабама и Миссисипи, расположенных далеко от шумных больших городов и часто посреди первозданных просторов, хозяин и рабы сплошь и рядом жили вместе в условиях, которые были поистине патриархальными».

Обучение негров грамоте считалось незаконным, но многие хозяева своих невольников все-таки учили. В 1825 г. рабовладелец Макдонаф на своей плантации близ Нового Орлеана ввел для негров систему самоуправления, в том числе и суд присяжных, которых негры сами назначали. Будущий президент отделившегося Юга Джефферсон Дэвис ввел эту систему на двух своих плантациях в штате Миссисипи.

В 1835 г., когда через болота Луизианы прокладывали канал, для этой работы пришлось завозить несколько сотен ирландцев – рабовладельцы, несмотря на обещание щедрой платы, своих рабов «сдать в аренду» отказались, заявив, что они «все перемрут в этих чертовых болотах».

Некоторые хозяева отпускали своих рабов на заработки – ничуть не покушаясь на заработанные ими деньги.

И, наконец, число освобожденных негров на Юге медленно, но все же росло – к 1860 г. свободен был каждый шестнадцатый. Причем часть негров оказалась на воле не благодаря широкому жесту хозяина, а потому, что сумела откупиться. Каким образом? Оказывается, часть рабов с позволения хозяев не горбатились на плантации, а открывали собственные ремесленные мастерские или занимались торговлей. Даже благонамереннейший советский историк, писавший еще в 1931 г., меланхолично замечает, что часть таковых сумела «сколотить небольшой капиталец» (56). А чуть позже признает, что капиталы порой были и «большими». Другой советский историк, работавший четверть века спустя, после обязательных гневных тирад против «гнусных рабовладельцев», признавал, что свободные негры на Юге «занимались торговлей, имели значительные наделы земли, держали в услужении негров-рабов и даже были в состоянии предоставлять своим детям возможность получить образование в университетах Европы» (61). В связи с этим лично у меня возникают серьезные подозрения, что эти самые свободные негры своих чернокожих собратьев не в услужении имели, а держали как рабов. Почему бы и нет? В России наблюдалось схожее явление: иные крепостные мужички, отпущенные хозяином торговать, так поднимались, что заводили собственных крепостных (оформленных, правда, на подставных лиц). Так что и свободный негр мог обзавестись своими рабами – южным законам это вовсе не противоречило. Любопытно было бы точно проверить, как оно обстояло на самом деле…

Как пишет черная писательница, жена Дюбуа, в книге об известном черном общественном деятеле, в 1850 г. в Новом Орлеане четыре пятых свободных негров были грамотными, а более тысячи негритянских детей учились в школе (43).

В общем, реальный Юг все же не походил на место, населенное исключительно злобными плантаторами и стенающими невольниками. Действительность, как ей и полагается, была гораздо сложнее…

Между прочим, в самих США давным-давно существуют разные взгляды на проблему, достаточно книг, написанных отнюдь не с точки зрения победивших северян, – работы Барджесса, Даннинга, Рооса, Коултер и многих других. Вот только этих у нас при Советской власти поторопились объявить «реакционерами», и их книги до сих пор не изданы…

Когда умер бывший президент Мэдисон, как мы помним, рабовладелец не из мелких, на похоронах его рабы рыдали в голос. Один из них, впоследствии написавший книгу «Воспоминания цветного человека» (грамотен был изрядно!), так и выражался: наш господин, мол, был одним из лучших людей, когда-либо живших на земле…

  45